Можете этого не замечать, но и вы тоже всегда участвуете в таком преставлении – драматургии, по выражению знаменитого социолога Ирвинга Гофмана[103],[104], – где вы одновременно и играете на сцене, и выступаете в роли зрителя. Другой выдающийся ученый, Чарльз Кули[105],[106], считал, что все мы – «зеркальное я»: воспринимаем себя такими, какими видят нас окружающие. Но вы не пассивны перед своими зрителями. В зависимости от представления, которое даете, вы преобразуете тот образ, который от них получаете. Это означает, что ваши установки придерживаться самообмана или честных намерений – не просто внутренние решения, а внешние проявления, свидетелями которых становятся другие люди и вы сами.
Когда вы выбираете самообман (скрывая, что несете ответственность за свою жизнь), то становитесь марионеткой, действуя так, словно вами управляют нити, находящиеся в руках внешних сил. Ваши ноги едва касаются пола, руки неуклюже дергаются от натягиваний нитей, вы скрываете от себя и от зрителей, что на самом деле вы хозяин своей жизни. Нити, вага, рука кукловода – все это бутафория.
Декорации: маленькая тесная квартира, вечер.
Вы (
Декорации: унылая комната отдыха в большом офисном помещении с отгороженными рабочими местами.
Вы (
Декорации: внутри малогабаритного автомобиля.
Вы (
Занавес. Ваша кукла так и не попала в кукольный спортзал.
В ходе представления такого рода ваша цель – не дать зрителям заподозрить вашу ответственность, сохранить их ожидания на самом низком уровне. Вы не только представляете себя другим, как будто вами управляет невидимый кукловод, но и выдаете свою неспособность попасть в спортзал за обусловленную судьбой, а не вашим выбором («Уже поздно», «Не могу выкроить время», «Мне нужно в магазин»). Вы не хотите, чтобы зрители воспринимали вас как ответственного индивида, потому что в зале сидите и вы – боящийся понять, что способны предпринять что-то, и они – ваши родственники, друзья, коллеги, врачи, – которых вы не хотите вдохновить только для того, чтобы потом разочаровать. Если вы сможете играть как марионетка, в зеркале, которое представляет из себя ваша публика, вы увидите безжизненный кусок дерева. И никто не понадеется, что вы начнете управлять жизнью, никто не разочаруется вашим выбором или решениями.
Снова вернемся к Джиму: это пустая оболочка, движение которой контролирует команда моих специалистов.
Если вы придерживаетесь честных намерений и духа игры (признавая, что именно вы хозяин своей жизни), представление будет прямо противоположным кукольному театру. Это игра одного актера без сценария. Как Сэм из предыдущей главы, который нашел путь к счастливому браку через подход «да… и», на сцене только вы, и вы импровизируете. Все, включая вас (а иногда – только вы), смотрят и ждут, что что-то произойдет. В этой пьесе, возможно, вы потеете на беговой дорожке, приговаривая: «Я хотел заняться спортом – и вот занимаюсь!» А в другой раз вы на диване – без конца едите, смотрите телевизор и шепчете: «Я хотел заняться спортом, но ленюсь». В обоих случаях вы несете ответственность за свои успехи или неудачи. «Это я на беговой дорожке, взял себя в руки и тренируюсь» или «Это я на диване, ленюсь». Невозможно избежать ожиданий зрителей, и это означает, что уровень их надежды, связанной с вами, будет меняться в зависимости от хода пьесы. Они уйдут со спектакля либо воодушевленные вашими будущими успехами, либо разочарованные.
Когда вы отваживаетесь повысить ожидания, ваше представление чаще направлено либо больше на себя, либо на других – в зависимости от того, кого вы хотите вдохновить или убедить в своей неспособности измениться. Четвертая причина не меняться связана с вашими собственными ожиданиями, а пятая – с ожиданиями других людей.