Как моя жена изменяла мне

Маленький и сморщенный, как трухлявый гриб, старикашка аккуратно отсчитывал деньги, часто слюнявя указательный палец с большим грязным ногтем.

– Плачу в два раза больше, чем просила по телефону, – быстро скороговоркой прошамкал он, и едва только расстегнул и повесил свой черный кожаный пиджачишко на спинку стула, как тут же громко хлопнула входная дверь в коридоре, и в комнату вбежал здоровенный мужчина сорока лет. По гладко выбритому черепу и широким плечам его можно было легко принять за бандита или спортсмена.

– А это еще кто такой?! – закричал он, накручивая пальцем золотую цепь на могучей шее, с гневом разглядывая уже обнажившуюся блондинку, и полностью онемевшего от ужаса старичка.

– Ты что, ослеп?! Не видишь, что это доктор?! – возмущенно крикнула она в ответ, и тут же смутившийся и покрасневший как ребенок, детина извинился перед старичком и выбежал из квартиры, опять громко хлопнув дверью.

Старичок некоторое время молчал, пытаясь выбраться из собственного оцепенения. Она деловито пересчитывала деньги, сразу же пряча их в шкаф с нижним бельем.

– Наверно, надо уходить?! – занервничал старичок.

– Ну, почему же, – улыбнулась она, и, подойдя к нему ближе, стала нежно расстегивать пуговицы на его рубашке.

– Я не могу в такой нервной обстановке! – испуганно зашипел на нее старичок, бессмысленно протирая рукавом приспущенной рубашки свои запотевшие очки, – а вдруг он вернется, и что тогда?!

– Ерунда, дедуля, – усмехнулась она, и ловко повалила его на кровать, стаскивая с него брюки.

– Черт, побери! Он же вернется! – взмолился старик, воздевая к ней руки, будто в молитве.

– Да, ладно, что ты, душка, мой муж интеллигент! – засмеялась она.

– А по виду и не скажешь! – сокрушенно закачал головой старичок.

– Вид всегда бывает обманчивым, – вздохнула она, стаскивая с него трусы.

– Да уж, – в тон ей вздохнул старичок и перекрестился, готовясь к соитию.

– Вот так всегда бы! – улыбнулась она довольная тем, что быстро успокоила старичка.

– Ну, ладно, помирать, так с музыкой! – старичок махнул ей рукой, и она легла к нему в постель.

Часто напрягаясь, и дыша, как взмыленная лошадь, он часто останавливался, прислушиваясь к собственному сердцебиению.

– Слушай, ты не мог бы побыстрее! А то вдруг и в самом деле придет! – рассердилась она.

– Ты что, издеваешься что ли?! – задрожал как осиновый лист, старичок.

– Да, ладно, я просто пошутила! – засмеялась она еще громче.

– Ну, у тебя и шуточки! – пробормотал он, хватаясь рукой за сердце.

– Слушай, ты смотри мне, тут не помри, – встревожилась она.

– Счас корвалолу токо выпью и снова начнем, – привстал он с нее.

– У тебя, что, сердце что ли больное?! – удивилась она.

– Да, так, бывает иногда, пошаливает! – вздохнул он, глотая прямо из пузырька корвалол.

– Ну, ты и чудо! – присвистнула она.

– Такой уж уродился! – засмеялся в ответ старичок, убирая пузырек обратно в пиджак.

– Ну, давай, залезай скорее, – теперь ее лицо горело явным нетерпением.

– А ты меня не торопи, а то заберу деньги и уйду к ядреной матери! – обиделся старичок.

– Да, ладно, ладно, ты только не волнуйся, – она уже спокойно улыбалась, хотя в глазах ее разгорался злой блеск.

– Да с тобой уж разволнуешься, – старичок вытер платочком со лба лысины выступивший пот, снова усаживаясь на ее обнаженное тело.

– Хм, – она недовольно хмыкнула, решив про себя промолчать.

– Ну, что ты смотришь на меня так! – неожиданно занервничал старичок.

– Как я смотрю?! – вскричала рассерженная женщина, – Может мне еще глаза закрыть?!

– Да, да, закрой! – обрадовался старичок, – а то мне как-то даже неудобно!

– Неудобно только штаны через голову снимать! – зло усмехнулась она.

– Так, я уже ухожу! – захотел, было, привстать с нее старичок.

– Да, делай ты свое дело, я тебе больше слова не скажу! – успокоила она его, прижимаясь к нему всем телом.

– Так настоящие дела не делаются! – заплакал старичок.

– Ну, ладно, ну, давай, ну, что ты?! – она его ласково чмокнула в щеку, и он действительно сразу же успокоился и опять начал свое дело.

– Давно бы так, а то нюни распустил! – прошептала она.

– Да, замолчи ты! – взвыл старичок, складывая вместе ладони, будто совершая молитву.

– Да, ладно дедуля, больше не буду! – от смеха она хрюкала как свинья.

– Черт! – всхлипнул старик, хватаясь рукою за сердце, и уже оседая.

– Эй! – испуганно зашептала она, – ты это того, не помирай! А то я…

Но старичок и не подумал ее послушаться, он просто слетел с нее и с постели, тяжелым стуком озвучив свой уход. Она с широко раскрытыми от ужаса глазами, приложилась ухом к его груди, и тут же заревела: «Сукин сын, нашел, где помирать!» Впрочем, уже через минуту, бормоча сквозь зубы старичку грозные проклятия, она стала торопливо одевать его остывающий труп. Ее муж в это время курил и нервно вышагивал возле подъезда. Ему тоже позарез нужны были деньги.

Ноуменальная любовь Ивана Ивановича