Как карта ляжет

Карри посмотрел на настенные часы. У него было еще около сорока пяти минут, чтобы совершить то, что нужно. Пока можно было не торопить события, поэтому он просто сел на другом конце гостиной за столик и взял в руки книгу. Ей оказалась «Невыносимая легкость бытия» Милана Кундеры. Когда-то он уже читал этот роман, а сегодня ему все равно нельзя было отвлекаться, поэтому он просто перелистывал страницы, украдкой поглядывая на Гамильтона. Тот сидел неподвижно еще минут десять или пятнадцать, а потом, как будто неожиданно очнувшись, встряхнулся и поднялся с места.

Карри только этого и ждал.

Гамильтон направился в сторону туалетных комнат - и Карри, отложив книгу, направился следом. Никто не следил за ними - по крайней мере, ему так показалось. Впрочем, он был почти уверен, что ошибается: люди Рокси наверняка контролировали ситуацию.

Гамильтон преследования не заметил и совершенно спокойно зашел в комнату с рукомойниками. Карри проскользнул следом и сразу огляделся. Кроме них, в комнате никого не было.

- О, Джонсон, - Гамильтон заметил его и протянул ладонь для рукопожатия.

Карри скривился, чувствуя, как сердце сжимается от ненависти к самому себе. Он мог бы пожать руку Гамильтона, потому что этот мужик не сделал ему ровным счетом ничего дурного, да и вообще не был похож на негодяя, заслуживающего быть избитым. Он мог бы объяснить, что вынужден причинить ему боль, чтобы спасти свою жену и своего сына. Он мог бы попросить прощения...

Но ничего этого Карри не сделал.

Он быстро схватил протянутую руку и дернул Гамильтона на себя. От неожиданности мужчина покачнулся, вскрикнул, но Карри хватило пяти секунд, чтобы заломить ему руку за спину, а потом ударить коленом в поясницу. Гамильтон согнулся, и Карри засадил ему коленом куда-то чуть повыше ягодиц. Мужчина с грохотом свалился на колени.

Вообще-то, они были примерно одной комплекции, и если бы драка была честной, то шансы были бы равны, но Гамильтон не собирался драться с Карри, его застали врасплох, и теперь он просто валялся на полу.

Карри развернул его лицом к себе и ударил коленом в лицо. Челюсть хрустнула, брызнула кровь.

- Какого хрена... - прошипел мужчина сдавленным голосом, но Карри не дал ему договорить. Его вдруг охватило какое-то отчаяние, остервенение, злость, и он принялся долбить его коленом в грудь, плечи и лицо, а когда Гамильтон окончательно растянулся на кафельном полу, начал пинать его ногами.

Гамильтон корчился, сворачиваясь в позу эмбриона, пытаясь защитить грудную клетку и голову, а Карри пинал его в спину, поясницу, засаживал тяжелый ботинок между ребрами, долбил по ногам, рукам, пару раз ударил по голове. Он отчаянно старался рассчитать силу, чтобы не причинить слишком опасных увечий, но вместе с тем понимал: если он сработает недостаточно хорошо, Гамильтона добьют другие, и будет еще хуже...

Через две минуты носки его ботинок стали красными от крови. Скользкая багровая лужа расползалась по белоснежному кафелю. Гамильтон все еще корчился, закрывая перебитыми, окровавленными пальцами голову и лицо. Карри ненавидел себя так, что готов был оказаться на его месте, но вместо этого только продолжал методично, остервенело избивать ногами свою жертву, надеясь, что однажды он сможет простить себя за это.

28 глава

Карцер - эта маленькая каменная коробка три на три метра в длину и ширину, с низким обшарпанным потолком, где было холодно и влажно, - стал его домом на ближайшие недели.

- До самого суда? - переспросил Карри, когда начальник тюрьмы озвучил ему сроки наказания.

- До самого суда, - сухо подтвердил мистер Грин.

- Это слишком долго! - Карри нахмурился.

- Это для твоей же безопасности. Хочешь прибавку к сроку? Тебе и так впаяют за это нападение пару-тройку месяцев. Или хочешь, чтобы тебя тоже отдубасили, и ты явился в зал суда с перекошенной физиономией? Думаешь, присяжным это понравится?

- Я ничего не думаю, - буркнул Карри.

- Я заметил, - начальник тюрьмы поднял бровь. - Разговор окончен. Уведите его с глаз моих, - и он просто отвернулся.

Пребывание в карцере достатавляло массу неудобств.

В первую же ночь Карри обнаружил в матрасе клопов - эти маленькие, почти невидимые невооруженным глазом твари кусали больнее любых других кровососущих насекомых, и каждое утро Карри обнаруживал у себя все новые и новые дорожки укусов. Кожа на запястьях, в локтевых и коленных сгибах, за ушами, на шее, между лопатками страдала сильнее всего, тело чесалось и жгло. Ежедневный утренний душ не приносил облегчения, хотя Карри и выкручивал на полную мощность кран с холодной водой, надеясь немного унять зуд.

Попытка обратиться к надзирателю провалилась.

- Подумаешь, клопы, не так уж сильно они и кусают.

- Серьезно? - прорычал Карри. - Ты сам-то спал тут хоть раз?

- Я не преступник, чтобы спать в карцере, - отрезал надзиратель.