Как я был волком

Спрятавшись у входа за стенкой, я приставил к глазам сложенные биноклем ладони. В темноте медленно проявился интерьер: несколько «кабинок» по обе разные стороны, разделенных каменными простеночками. И… в одной кто-то был. Я застыл, похолодев между лопатками больше камня, к которому прислонился.

– Кто тут? – тревожно раздалось из-за перегородки.

– Это я, Бурана, – входя внутрь, откликнулась девочка из помещения напротив.

– Ты ничего не слышала? Какой-то странный звук.

– Вечно тебе что-то мерещится.

Бурана прошла мимо меня, обратившегося в стекло – как возжажданной прозрачностью, так и нежеланной хрупкостью – и расположилась за перегородками неподалеку от первой.

– Вот! – всполошилась та. – Слышишь?

Шаги из третьей комнаты привели сюда же.

– Назовись, кто пришел! – нервно потребовала первая посетительница заведения.

– Арана.

Третья пристроилась напротив двух первых. Я надеялся только на шедший из проема призрачный рассеянный свет. Постепенно привыкавшим глазам он не давал увидеть то, что находится под стеной изнутри, то есть – меня.

– Говорят, в холостянщине – новые молчуны,– поделилась знаниями Бурана.

– Чудесно. – Тьма в глубине колыхнулась – это первая из посетительниц заведения поднялась и вышла из своего закутка. – К нашей взрослости будет больше молодых.

– Как думаешь, Утык уже молчун?

– До сих пор вспоминаешь, как вместе купались?

– А ты с Клином в кустах целовалась!

– С Клином?! – не выдержала третья, назвавшаяся Араной. – Он же малыш!

– Зато высокий и крепкий. И целоваться умеет.

– Клин, Утык… Нашли, о ком мечтать. Вы охранителей видели? Вот это мужчины, ради таких я согласна к Вечному на послужение. – Арана тоже поднялась и вышла к первой, в ожидании облокотившейся на каменную перегородочку между отдельными закутками. – Ты в равные не собираешься?

– Боюсь. Как представлю…

– Гляди, добоишься. Глерана тоже боялась, и что?

– Не вспоминай!

Наконец, и Бурана покинула закуток. Три смутных силуэта двинулись из глубины помещения к выходу. Другими словами, ко мне. Вжавшись в стену с внутренней стороны, я обратился в камень.

Не знаю как, но меня не заметили. То ли свет из проема мешал, то ли я стал хамелеоном. Уже в проеме Бурана спросила:

– Не знаете, зачем столько дров? Вчера смотрю: тащат и тащат, тащат и тащат, весь день.

– С луны свалилась? Уже все знают. Завтра ровзов домой отправят, в их любимое пекло.

Завтра ровзов отправят домой!

Но…

В уме ложилось невероятное: завтра-домой-дрова-ровзы-пекло…

Мне стало дурно. По лбу покатились капли, по телу – дрожь.

– Что за собрание? – донеслось снаружи. – По одной ходить скучно?

Ответный смех удалился, а в туалет вошла следующая полуночница. Силуэт томно замер в проеме, давая глазам привыкнуть, взлетевшая почесать нос ладошка едва не двинула меня по затылку. Наконец, босые ножки унесли обладательницу за перегородку. Дождавшись, пока она разместится, я осторожно двинулся к выходу…

– Держи беса! У-у, адское отродье!

Из коридора на меня бросились неслышно подобравшиеся люди. Голени ожгло кнутом. На голову упала сеть. Посыпались удары. Ногами. Я скрючился, пряча голову.

– А-а-а!!! – вопила за перегородкой девчонка.

– Наконец-то, – говорил знакомый голос. – На месте преступления. Превосходно.

Я узнал крупногабаритного Мамона. Он лупил меня с остервенением, норовя попасть в лицо, но лишь отбивая мне руки.

– Значит, по-твоему, кровь девственниц ведет к бессмертию? Уверен? А зря. Тебя она уведет в другую сторону!

– Больше не выпьет ни капли, – проговорил второй, отходя от меня и перекрывая собой выход.

Их было двое. Второй тоже знакомый. Кутяй. Два хранителя.

– Что, закончились золотые деньки? – склонился надо мной Мамон. – Хотел жить вечно? Забыл, что кроме вечного ты еще многоликий? Пора делиться. Нехорошо так задерживаться на этом свете, да еще девчонок… – Мамон запнулся, в последовавшем крике слились ужас и отчаяние: – Это не он!

– Как?! А кто?

– Мимикр!

– Точно?

– Да вот же, на морду глянь, на волосы, на ошейник, на все сложение. Даже повязка на ноге та самая. Оборотень. Говорящий ровз.

– Не притворяется?

– Старик давно бы спекся.

Установилась мертвая тишина. Мамон и Кутяй в смертельной бледности глядели друг на друга.

На шум к месту моей поимки бежали мужчины с топорами и всем, что под руку попалось.

– Что?! Где?!

– А-а-а!!! – промчалась к ним девчонка из кабинки.

– Вот. – Мамон показал меня сбежавшемуся люду. – Поймали Приходящего-Во-Сне.

Среди прибывших на помощь оказались Зуй с Карпом.

– Ну-ка… – Меня выволокли на свет – Мы его знаем. Ровз.

Хранители переглянулись и вздохнули. У них вертелись на языке вопросы ко мне. Они знали, что я говорящий, но вокруг – люди. Много людей. А вопросы для посторонних ушей не предназначались.

Мне связали запястья, затем вытащили из сети и повели за хвост ошейника, который намотал на руку один из хранителей.

– Ровз? Из нынешних? – поинтересовался кто-то из толпы, следовавшей по пятам.

– Прежние давно все дома.

Дома. Ага.

Глава 9