Как я был волком

– Будем делать гнездо? – Юлиан зябко передернул плечами.

Под небесным ливнем его грива превратилась в обвисшие куски пакли. Тома прижалась к нему спиной, укрываясь в объятиях. Ох, не угляжу за неуемными романтиками. Нельзя оставлять их одних.

Или, наоборот, нужно? Пора Томе самой отвечать за себя. Мою заботу она воспринимает как вмешательство в личную жизнь и поступает вопреки. Вроде большая и взрослая, а на деле – глупая упрямая девчонка. Назло бабушке отморожу уши. Или, как говорят в западляндиях, стрельну себе в ногу. И ее оставить наедине с безумным миром – выплывет-не выплывет? Как потом себе в глаза смотреть?

Уход от проблемы – не решение. Эдисон говорил: «Почему у меня все получается? Не пользуюсь устарелым методом проб и ошибок, применяю метод проб и находок». Насчет находок посмотрим, а известных ошибок надо избегать. Что я и делаю, стараясь изо всех сил. И буду делать, хоть режьте.

– Как освободить дядю Люсика и царевен? – проговорил я.

– Можно войти в пещеру с другой стороны, – предложил Юлиан.

– Если бы помнить, где это… – Я ударил себя по лбу: – Ты знаешь?

– Конечно. Стая не раз там ночевала, когда не успевала добраться до дома.

– Веди.

Мы полезли в гору.

Скользкие покатые камни старались сбросить отвыкшие от прямохождения ноги. Тела стремились опуститься на четвереньки. Спасали котомки с квази-репой. Они спадали с опускавшихся спин, позвоночники вновь выпрямлялись. Юлиан помогал нам обоим, подтаскивая вверх или поддерживая снизу. Он зарабатывал билет в рай.

– Почему стая не оставалась в этой ближней пещере? – недоуменно вздернулись бровки Томы, не понимавшей того, что мне, например, объяснять не требовалось. – Это же ближе к любой еде в округе. Не нужно каждый раз переться к вершине, а потом столько времени спускаться обратно.

– Ближе не только к еде, но и к врагам, – ввернул я очевидное.

– Внутри не так просторно, – дополнил Юлиан. – Легко взять в кольцо. И с водой проблемы.

Бескомпромиссная мужская логика насмерть задавила витиевато-мечтательную женскую, что металась между «выжить любой ценой» и «на фига такие сложности». Тома умолкла.

До нужного места мы добрались к вечеру. Половина запасов был съедена по дороге, остатки переложили в одну державшуюся котомку, остальные расползлись от дождя и нагрузки. Дождь не прекращался.

Обтекающий каплями и струйками Юлиан раскидал утрамбованные в камень коряги.

– Здесь. Только осторожно, там отвесно на два роста вниз.

– Помню. – Я заглянул в узкую дыру.

Он меряет ростами. Нужно обучить метрической системе, чтобы, как все местные, в метрах и килограммах. Абсурд какой-то. Целый мир абсурда. Может, мне все снится? Другого объяснения не вижу.

Я привычно ущипнул себя. Больно.

– Что с тобой? – удивился Юлиан непонятному поступку.

– Не надейся, – усмехнулась Тома.

– Лезь вперед, – сказал я парню, не ввязываясь в ненужные разговоры, – подстрахуешь.

Он не возражал. Грязноватый палец с обгрызенным когтем показал на раздвинутые коряги:

– Не забудьте за собой лаз прикрыть. Если стая увидит, то все поймет.

– А не лучше ли для нас, если стая столкнется с рыкцарями? – предположила Тома.

– Мы окажемся между, – напомнил я.

– А мы спрячемся, – с наивностью упрямого ребенка заявила Тома.

Я мысленно закатил глаза.

Юлиан распер ноги в стенки, он скользнул вниз, через миг раздался гулкий стук ступней о камень и всплеск разлетевшихся брызг. Видимо, за время дождя сверху натекла немалая лужа.

– Все в порядке, здесь никого, – негромко донеслось снизу. – Давайте, жду.

Второй отправилась Тома. Поддержав за руку, я помог ей влезть в отверстие. С ее макушки ручьи лились по темным прядям на грудь, плечи, руки, ноги и далее в лицо ждавшего внизу Юлиана. Тот отплевывался, но стоял. Что-то в нем есть, однако. То ли хорошее, то ли плохое, которое притворяется хорошим.

Дождавшись, когда внизу Тому подхватили крепкие руки, я скинул вниз котомку, затем стянул коряги на лаз, нырнул в него и в меру сил заделал над собой отверстие. Юлиан помог мне безопасно приземлиться.

Глаза ничего не видели, закрытый лаз оставил свет снаружи.

– Держитесь друг за друга, – взял на себя командование наш человеко-зверь.

Внюхиваясь, он двинулся вперед, ведя Тому, а она тянула за собой меня. Мы шли молча, осторожно, надолго замирая после каждого случайного шороха. Глаза постепенно привыкли к рассеянному свету, различая хотя бы очертания друг друга и того, куда идем.

Чем ближе к главному залу, тем становилось светлее.

Юлиан вскинул ладонь, привлекая внимание, указал вперед и вниз, потом прижал палец к губам. Через несколько неслышных шагов мы замерли на краю большого камня. С него открывался вид на выход из главного зала. Словно в ложе в театре. Если не выдадим себя звуком, то нашу засаду во тьме под сводом ни за что не обнаружить.

Прижавшись боками, мы опустились на колени и локти, чтобы удобнее было глядеть вниз.

Когда вели учениц, я насчитал девятнадцать рыкцарей. Еще сколько-то ждало в пещере. Значит, всего их – от двух десятков до пугающей бесконечности. И как только поместились? Пещера не предполагала такого количества постояльцев.