Как я был волком

А следы мы оставляли уже двуногие. Пусть и частично. Не это ли привело волков, вместо того, чтоб отпугнуть?

– Сейчас я их… – привстал на ветви Юлиан.

Воющая братия шарахнулась от прыснувшей горячей струйки. Я покачал головой. Не скоро парню стать обычным человеком. Многое придется забыть, многое вспомнить, многому научиться. От чего-то отрешиться категорически. Например, от того, что он творил сейчас. Ни один нормальный человек никогда не допустит ничего подобного.

– Так их! Так! – завопила Тома, становясь между веток. – Вот вам! И от меня!

Кхм. О чем я? Ага. Что ни один нормальный…

Кто видел здесь нормальных?

– И от меня! – с королевским торжеством проорал я, не отставая от команды, левой рукой хватаясь за соседнюю ветвь над головой, а правую используя как направляющую.

Вжикнула острая мысль, уж совершенно ненормальная: раз нет воды, можно отмыться от грязи, помогая друг другу подобным образом.

Такое следует держать при себе глубоко внутри. На сегодня я единственный трезвомыслящий в этой компании. Не стоит подрывать репутацию. Наоборот, мое дело – осаживать других.

Завершилась экзекуция нашим дружным хохотом, до слез. А что еще оставалось? Только посмеяться над тем, что в иной ситуации невообразимо.

Как командир отряда, я понимал еще одно. Организмам все равно захотелось бы избавиться от лишней жидкости позже, пришлось бы искать возможность, а тут – с куражом и почти что с доблестью. Сойдемся на том, что все к лучшему.

Залегшие поодаль волки злобно глядели на нас. Уходить они не собирались. Глаза блестели в лунном свете, пасти густо дышали, с клыков падала слюна.

– Командир? – обратилась Тома совсем без подвоха. Иронии ни в одном глазу. Я действительно был командир. Настоящий. – Что дальше?

Я ткнул рукой в темное небо, едва подсвеченное луной:

– Ночь. Надо поспать. Утро вечера мудренее.

Пришлось лезть на самый верх, под крону, чтоб вообще не видеть тех, кто поджидал внизу. Тома с наслаждением вытянулась вдоль длинной качающейся ветви, свесила руки и ноги и прижалась щекой к коре, чем стала похожа на отдыхающую кошку. Еще мурлыкнула бы.

Я недовольно хмыкнул. Не то. Во сне мой организм часто ворочается без моего приказа, и так, как Тома, мне спать опасно. Имелся вариант лучше.

– Юлиан, здесь можно соорудить такое же гнездо, как в долине?

– Дерево подходящее.

Оглядевшись и построив в уме план, он принялся надламывать одни ветви и сплетать их с другими. Я помогал. И Тома подключилась к общему делу, набирая на высоте дополнительный стройматериал. Получавшийся каркас быстро обрастал жесткостью, а после – лиственной мягкостью. В конце Юлиан замаскировал его снизу дополнительными ветвями, качавшимися, как родные. На всякий случай.

Можно располагаться. Осталось одно неудобство: грязь. Она высохла и стала осыпаться пылью и целыми струпьями.

– Переживем, – объявил я, понимая, что реальных альтернатив у нас две: слизывание по-волчьи и поиск водоема. Обе по разным причинам невыполнимы.

Мы легли. Скорее, возлегли. Давно забытый покой потек по венам вместо крови. Организмы ощутили восторг существования.

Тома блаженствовала между нами.

– Старые правила действуют, – последовало мое грозное напоминание.

Я собирался заснуть и не желал неожиданностей. Команда не возражала. Тома вроде бы равнодушно пожала плечами, Юлиан пугливо сжался. Тома погладила его по бедру, предлагая успокоиться: страшный Чапа только выглядит страшным, а вообще-то он добрый и пушистый.

Ну-ну. Пусть проверит.

Глава 2

Ворочаясь во сне, я иногда приподнимал голову, привычно озирая обстановку вдали и вблизи. Ни там, ни здесь угрозы не виделось. Волки, кажется, ушли. Или тоже уснули. Тишина стояла почти абсолютная, шумели только качавшиеся кроны деревьев.

В нашем лежбище тоже все было спокойно. Иногда рука Томы обнаруживалась на груди дрыхнувшего парня. Томино выключившееся из жизни неживое лицо с открытым ртом доказывало полную невинность этого жеста.

Иногда смазливая мордочка Юлиана пряталась между лопаток Томы, а сжавшееся калачиком тело вздрагивало от снившихся кошмаров. Хорошо, что Тома спала, иначе с материнской заботой укутала бы собой, защищая от невидимых призраков.

Волки ушли. Мы поняли это, когда утром под нами прошла «родная» стая. Вел ее жилистый безымянный самец, изрядно погрызенный, но отстоявший высокое положение. Новые шрамы появились у многих. Прихрамывал исполосованный Жлоб, видимо, тоже подавший заявку на первенство. Весело бежал нетронутый Живчик, ждущий своего часа в будущих переделах власти. Ластилась к новому предводителю Пиявка, заигрывая взглядом и позами. Жизнь продолжалась.

Человолки принюхивались, приглядывались. Мы перестали дышать. Гнездо находилось высоко, невидимое снизу, не говоря про издали. Листва позволяла подсматривать сквозь просветы, но такого желания ни у кого из нашей тройки не возникло. Не останавливаясь, вожак увел стаю дальше.

– Ты был прав, – неожиданно заявила мне Тома.

– Я всегда прав. А в чем в этот раз?

– Нас не учуяли из-за грязи.

Приятно чувствовать себя победителем. Даже незаслуженно.