Как я был пособием

– Как же без соли? Специальная смесь для ваших волос. Меру кисленя на тридцать три и три меры воды и горсточка соли.

– Для волос?! – Тома в ужасе коснулась головы, давно не мытой в нормальных условиях.

С некоторых пор у нас нормой стали грязевые полоскания с промыванием проточной водой и расчесыванием пятерней.

– Это нужно, чтобы серую живность вывести, которая заводится, если долго ночевать без постели, – объяснили слуги. – Голова же, наверное, зудит?

Покосившись на меня, Тома тихо пробормотала:

– Бывает.

– Не стесняйся, у меня тоже зудит, – признался я.

– А разве не должна? – донеслось из-за ширмочки изумление Юлиана.

Тома решилась.

– Объясняйте, что и как.

Говорить взялась женщина в летах, или, как здесь говорят, в зимах:

– Кислень убивает паразитов и смягчает крепление их яиц к волосам, потом их проще вычесать.

Тома передернула плечами. Я не выдержал:

– Что и как делать?

Женщина бросила на меня взор исподлобья, продолжая говорить именно Томе:

– Полотенце смочить в растворе и протирать им волосы, чтобы по возможности меньше страдала кожа головы. Потом нужно надеть другое полотенце как косынку и держать так некоторое время.

– Некоторое – это сколько? – уточнила Тома, толкнув меня локтем, чтобы не встревал поперек всемогущей царисситы и не показывал слугам свою невоспитанность.

– Примерно полчаса-час, затем вычесать над тазом, чтобы не разлетелось. И несколько раз промыть голову, пока кислый запах не исчезнет. Здесь, – рука вытянувшейся по струнке женщины указала на приятно пахнувший горшочек, – отвар полыни. Нанести и подержать некоторое время.

– Полчаса-час? – снова уточнила Тома.

Женщина кивнула:

– И обязательно промыть водой. Через несколько дней повторить.

– Еще и повторить?! – Тома скривилась. – Может, подольше подержать в первый раз?

Испуг в глазах прислуги снова озвучила женщина:

– Волосы от кисленя сохнут, становятся ломкими, секутся концы. Нельзя чтобы много. И кожу поберегите, не лейте на голову, а смачивайте ее полотенцем.

– Понятно.

– А мне говорили, – припомнил я детские походы с папой и выживальщиками, – что вшей хорошо удаляют клюквенный сок и мыло с добавлением березового дегтя.

– Дегтярное мыло помогает, но не полностью. – Оказывается, здесь знали и такой метод. – А клюква… Про нее мы не знали. Как ее применяют?

– Две горсти ягод, выдавить сок, смешать с ложкой меда и втирать в волосы.

– Сейчас сделаем. – Один слуга выметнулся из комнаты.

– Отвар полыни тоже хорош, – настаивала женщина. – Может быть, сначала сделаете клюквенным соком, а второй раз – отваром? Заодно отмоется липкость после первого раза.

– Так и сделаем, – кивнула Тома.

В дверь влетел запыхавшийся слуга, болтая в горшочке ложкой:

– Клюквенный сок с медом! – Заменив горшки, он забрал тот, что убивал запахом.

– Спасибо.

Поклонившись в ответ на благодарность своей хозяйки, слуги замерли в ожидании дальнейших указаний.

– Чего они хотят? – прошептала мне Тома. – «Спасибо» я сказала. Что должна сказать еще? Второй раз поблагодарить? Не чаевых же они ждут.

Мне вспомнилась башня Дарьи и тамошние порядки.

– Мойщики не нужны, – выдал я фразу, которая в свое время разрешила такую же ситуацию.

Тома сначала кивнула, но стоило веренице слуг удалиться, как накинулась на меня:

– Почему не нужны? Может, я хотела, чтобы меня мыли?

– Я помою, – с неким возбужденным заискиванием заверил вышедший к нам Юлиан.

– Вот, а ты боялась, – с ехидной улыбкой сказал я. – Мечты сбываются.

– А чего они такой толпой приходили? – Тома махнула головой на закрытую дверь.

– Не знали, кого предпочтешь. Видимо, одни берут мальчиков, другие девочек, третьи просто хотят помыться.

– Дурак, – вновь пихнула меня Тома.

– Кого бы выбрала ты? – не отстал я.

– Тетеньку в возрасте. Она женщина и должна обладать огромным опытом мытья женщин.

– Не соглашусь. Если предыдущая хозяйка, Варфоломея, все время оставляла мальчиков, то наибольший опыт мытья был бы у них.

– А Милослава, Лисавета, Карина, Зарина? – зловредно хмыкнула Тома. – Они тоже – мальчиков?

В моих глазах взорвался фугас, и на мгновенье все заволокло кровавым туманом.

– Прости. – Тома легонько прижалась ко мне.

– Ты мыться-то будешь? – Я отстранился.

– А ты?

– Обязательно. Юлиан намекнул, что он хороший мойщик.

И чтобы никто потом не придумал отговорок, что, дескать, устал или что спасение утопающих – дело рук самих утопающих, я нагло сбросил одежду прямо посреди комнаты и уселся в таз.

– Юлиан, что ты там обещал? Заодно халат и полотенце захвати.

– Иди, я принесу, – перехватила его Тома.

– Намокну, – пробубнил Юлиан, теребя рубаху и юбку.

Ему хотелось мыть вовсе не меня.

– Тоже мне, проблема. Будто мы друг друга в натуральном виде не видели.

Я обернулся посмотреть, на что Тома намекает. Опасения оправдались: в тот момент ее одежда приземлилась поверх моей.

Юлиан проявил себя с гораздо лучшей стороны:

– Ты же говорила, что теперь ни в коем случае…

– Молодец, запомнил. Говорила. Это правило. А сейчас – исключение из правил.

Следующие двадцать минут, пока разоблачившийся парень трудился над моей головой и спиной, я вел давно назревший разговор.