Как я был пособием

– Папринций разбудил, – сказал Юлиан, – послал проследить. Я увидел, что ты попался, и пошел следом, но у них разведка хорошо поставлена – спеленали, как и тебя.

– Заметил, в какую сторону шли?

– Как и сейчас – постоянно кружили. Что будем делать?

– Мы не знаем, что докладывал деревенский лазутчик людям, которые нас похитили, и кто они, и что случилось в деревне в наше отсутствие. Нужно найти эту деревню. Если не получится, пойдем в башню Западной границы.

– Если не найдем нужную деревню – как найти нужную башню?

– В любой деревне подскажут. И любая дорога в этой части страны ведет к башне или из нее.

– А если мы случайно уйдем в «или»?

– Сориентируемся по сторонам света.

– Как это?

– По солнцу, – объяснил я.

Волокна местной веревки оказались намного крепче долинных. Когда мышцы дергались от боли и ныли от изнеможения, мозг заставлял радоваться, что здесь не знают синтетики. Через полчаса руки освободились, движениями враскачку я ослабил и размотал витки веревки, сбросил с себя мешок и помог освободиться соседу.

Вокруг был залитый солнечными лучами лиственный лес – перемежаемый низким кустарником, довольно редкий и легко проходимый. Мы с Юлианом щурились, глядя друг на друга, и улыбались.

Я посмотрел на небо.

– Башня находится на западе, значит она…

Определиться по солнцу легко, если знать время суток. Подземелье и мешки отсекли эту возможность. Что сейчас – утро, день или вечер? И, кстати, сколько нас продержали? День? Два? Три?

– Если подождать и проследить за солнцем…

Почему я не учился ориентированию на местности? Помню, что мох растет только с одной стороны дерева и что муравейники строятся с учетом сторон света… но как именно?!

Ноздри Юлиана затрепетали. Внюхиваясь, он медленно втянул в себя воздух, прислушался…

– Кто-то приближается. – Он собрался бежать. – Много людей. Кони.

– Кони? У разбойников нет коней. Это спасители. Только, пожалуйста, поменьше открывай рот.

– Стоять! – Несколько конных войников неслись к нам, направив копья.

Как оказалось, неподалеку проходила дорога, мы не видели ее из-за кустов, зато с дороги увидели нас. Отнюдь не царберы. Мне еще ни разу не попадалось на глаза такое скопление царисс и их свит из войников и войниц. Все в боевом порядке, готовые как к отражению атаки, так и к нападению. Окончание немалого отряда скрывалось в поднятой пыли где-то вдали. Многие скакали прямо по полям – бережное отношение к материальным ценностям в условиях войны не работало.

Целое войско. Возглавляла сборное воинство царисса Дарья. Она глянула придирчиво и чуть высокомерно, когда шипастые войничьи копья заставили нас с Юлианом опуститься на колени.

– Кто такие?

– Муха Еленин прозвищем Чапа и Юлиан, – отрапортовал я, стараясь не смотреть в лицо хорошо знакомой цариссы. И сразу добавил, пока не заткнули рот: – Невесторы царисситы Томы Варфоломеиной.

– Ого! – вырвалось у цариссы Дарьи.

Пока ее конь подходил к нам вплотную, она просканировала взглядом мои рост, прическу, форму лица, сложение – ныне все было иным, нежели у женственно-хилой Василисы Варфоломеиной, моего прежнего вынужденного «я».

– Чапа? – Некое подозрение мелькнуло, но там внутри и осталось. – Откуда такое прозвище?

– Не знаю. – Я опустил глаза еще ниже. – Царевна прозвала. Говорит, я на кого-то похож.

Дарьин взгляд долго жег меня на предмет вранья. Не зря я упомянул сначала прозвище по фамилии. Получилось более правдоподобно.

– Откуда знаешь, что Тома – цариссита?

– Так сказали в деревне, куда мы вышли с царевнами.

– С какими царевнами?! – взволновались все.

Десятки всадниц и всадников окружили нас, выстроившись среди деревьев почти впритирку и заполонив все просматриваемое пространство. Наверное, сверху они напоминали железную стружку, хаотично притянувшуюся к магниту, или стадо мучимых жаждой зверей, собравшихся вокруг маленькой лужи на водопой.

Похоже, новость об освобождении царевен еще не вышла за пределы деревни, где их приняли и разместили. Я подыскивал нужные слова и определения, чтобы приступить к непростому рассказу, но Дарья не дала мне начать, она грозно осведомилась поперек общего интереса:

– Почему второй молчит?

– У него с головой плохо. Ударили сильно. Даже не все слова помнит. Память только-только возвращаться стала.

– Рассказывай о царевнах, – потребовала Дарья.

Конь всхрапнул и злобно покосился на меня. Лицо всадницы тоже не предвещало хорошего, уколовшие копья – тем более.

– Тома, Юлиан и я сбежали из стаи человолков, где мы все познакомились, – начал я нашу долгую эпопею.

– Где-где познакомились? – донеслось сзади.

Дарья поморщилась:

– Детали потом. Ближе к делу.

– Это произошло несколько дней назад. Мы увидели пятнадцать царевен и папринция, которых вели в горы.

– Пятнадцать! – выдохнули сзади, – все!

– Тома узнала их и приняла решение отбить у разбойников.

Повернув голову боком, царисса Дарья покосилась на меня так же, как только что ее конь:

– Сколько было рыкцарей?

– Девятнадцать. Они довели пленников до пещеры, где их ждали еще несколько человек, потом часть отряда ушла. Мы освободили царевен…

– Втроем?