Как я был номеном

Марианна недвусмысленно накрыла мне глаза ладошкой. Я укусил за мизинец и движением шеи скинул препятствие, гневно поскрежетав зубами. Пронесся скоротечный бой взглядов, вылившийся в немой спор:

«В лицо опасности нужно смотреть открытыми глазами!» – утверждал я, объясняя, что не пялюсь, как почему-то кажется напарнице, а тщательно отслеживаю ситуацию.

«Так то в лицо!» – укоряло меня осторожное покачивание головы Марианны.

«Уверяю, в большинстве случаев опасность выглядит именно так», – настаивал я.

«Прямо вот так?» – прилетела указующая усмешка.

«Либо кончается этим», – не сдавался я.

– Артем не сволочь, а простой шкодник, – поддержала угасший разговор обладательница большей достопримечательности.

– Шкодник?! А тебе синюшным соком глаза на попе рисовали?! – возмутилась пыхтевшая вторая.

Я стремительно зажал рукой рот. Вот тебе и гербы.

– И чего они лезут в наши шалаши?

– Ну что ты взъелась. Просто повеселиться хотят.

– Когда утром рожа в саже – по-твоему, это смешно?! – Меньший треугольник, похожий на место выгрузки у вагона для сыпучих грузов, начал обретать былые формы воздушного шара. Девица поднялась и оправилась. Из-под балахончика снова торчали лишь плотные загорелые икры.

– Смотря как разрисуют. Иногда с такой фантазией, так забавно получается, даже здорово, – поддела ее пышка, тоже поднявшаяся и из горизонтального овала восстановившая объем в вертикальном.

– Тебя, Кистена, меньше трогают. А мне всегда достается.

Пончик по имени Кистена вздохнул и завистливо покосился на весело зашагавшую вдаль подружку, ответившую:

– Неправда, они со всеми ведут себя одинаково. Помнишь, у нас кто-то одежду утащил и по верхушкам деревьев развесил? Не у одной же тебя.

– Селили бы нас подальше от мальчишек. Или охрану поставили. Или дошло бы до конязя, как мы на отработке ночами мучаемся.

Удалявшийся разговор снова перекинулся на правителя:

– По-моему, блажь о боевой подруге – это все от потусторонних идет. Проклятое Каиново племя. Надо запретить даже смотреть в их сторону! Мамка говорила, мужики специально на берег ходят, на тех баб глядеть. Стыдоба и срамота.

Глядя только друг на друга и, иногда, под ноги, подружки скрылись из глаз.

На меня хлынул ливень царевниного укора, граничившего с презрением:

– Так нельзя! Они ведь женщины! Тебе не стыдно?

– Подслушивать?

– Нагло рассматривать!

Что за невезуха. И когда рулят мужики, и когда женщины, никогда нельзя. Почему именно мы, мужской пол, всегда в пролете?

– А почему тебе можно? – искренне возмутился я.

Решение сыграть обиду или устроить сцену проиграло главному женскому качеству: любопытству.

– Ладно, забудем. – На меня вспорхнул вопрошающий взор. – Я не поняла, про что они говорили?

– Мальчишки ночами в женскую общагу лазят, безобразничают.

– Нет, я спрашиваю о том, что куда-то девиц приглашают.

Вот что ее зацепило. Ну, дык, тоже девица, однако. Самая настоящая боевая подруга, аутентичная потусторонняя.

– Местный царек проводит кастинг. Кстати, не хочешь попробоваться? Идеальный претендент. Красива, умна, физически развита, в боевых искусствах подкована. Ни дать, ни взять – боевая подруга, причем обаятельная и привлекательная.

Марианна конфузливо сияла. Расплывшиеся в улыбке губки не удержали внутри неудобный вопрос:

– А наложница – это кто?

– Ну… – Я почесал затылок. – Как бы жена, но не навсегда, а пока есть чувства.

– Странные отношения. Любопытные. Есть своя логика. А страннее всего, что мужчина выбирает женщину, тебе не кажется?

– Так и должно быть, если уж мы оказались в мужском мире.

Кожа на лбу Марианны взлетела, потянув за собой брови, веки, ресницы… На меня уставились круглые непонимающие глаза:

– Это невозможно, потому что не может быть никогда!

– Привыкай. Заметила: ты много слышала про конязя, но ни разу про конязьку или какую-нибудь коняжну.

Конязь – однозначно мужик и по титулу самый главный, ни о ком главнее мы пока не слышали. И выбирает здесь – он. Так что, пусть с каким-то прибабахом, но здешние порядки не столь матриархальны, как заречные.

– А смотреть местные ходят… на нас?

– Ага, – подтвердил я с ухмылкой. – Вы для них типа развлечения. Бесплатное зрелище из цикла «Бывает же» и «Ну, совсем распустились! Надо проверить насколько».

– А мы видим только корыта на воде и огоньки костров. Погранцарберы никого не допускают до Большой воды, но их патрули нечасты, и иногда удается…

– Вот тогда вами и любуются, – завершил я. – Пойдем, боевая подруга.

Обращение Марианне понравилось. Она вспыхнула, озарилась животворящим внутренним светом, полившимся отовсюду, даже через радостно разгладившуюся заблестевшую кожу. И походка стала упругой, легкой, танцующей. Волосы как будто высохли в один миг и уложились в прическу. Где-то что-то чувственно выпятилось, где-то, наоборот, стыдливо подобралось.

Я привычно все испортил:

– Как мальчишки еще сказали? Бой-баба?

Что называется, с небес на землю. Я постарался все исправить, увидев начавшееся обратное преображение:

– Нет-нет, это не про тебя. Ты – бой-бабочка.

Глава 4