«Черный вторник» (1995 год)
Такой настал порядок – хоть покати шаром. Как сообщил нашему корреспонденту вице-президент Тверьуниверсалбанка Сергей Васильев, «нынче свободных рублевых ресурсов на рынке копейки не сыщешь; денег у банков нет, а если есть, они опасаются с ними расставаться».
Трудно теперь придется мелким и средним банкам, не имеющим надежной клиентской базы и существовавшим доселе в основном за счет межбанковского рынка, полагает Сергей Васильев. В добрые времена дилеры крупных банков зарабатывали, привлекая у равновеликих банков дешевые ресурсы и продавая их значительно дороже мелким. Однако в дни кризиса банковское сообщество убедилось в рискованности подобных операций: даже устойчивые середняки, в результате исполнившие обязательства, «прошли по краю» и до смерти напугали солидные банки.
Мы начинали работу московского филиала с нуля, и потому первое время никаких клиентов у нас не было вообще.
Но, чтобы банк работал, мог выдавать кредиты и зарабатывать на них проценты, нужно было искать клиентов и деньги.
И первые деньги мы стали привлекать у… других банков. Мы брали у них межбанковские кредиты – сначала понемногу, потом все больше. Наша известность в Москве росла, равно как и доверие к нам на рынке, и нам довольно легко давали деньги – сначала в основном районные отделения Сбербанка, а затем и другие крупные и средние коммерческие банки.
Потом стал расширяться наш МРЦ – Межбанковский расчетный центр.
Мы открывали корреспондентские счета многим банкам, и остатки на них росли и росли.
В это же время мы стали строить и сеть своих отделений по Москве, чтобы там могли открывать счета не только банки, но и юридические и физические лица, – но этот процесс развивался не так быстро. Компании открывали у нас счета, и деньги «юриков» и «частников» увеличивались, но медленно.
В результате к лету 1995 года у нас был большой перекос именно в сторону банковских денег. То есть у нас было больше денег от других банков, чем от обычных клиентов.
Мы никак не были связаны с государством, с каким-то государственным бизнесом, у нас не было счетов крупных компаний – мы просто еще не обладали нужными знакомствами и связями, чтобы перевести к себе счета крупных госструктур вроде таможни или какого-нибудь министерства.
В общем, среди наших клиентов было много банков и мелких компаний, но в тот момент это нас не смущало. Такая же ситуация сложилась тогда у многих наших коллег – более того, некоторые банки вообще жили исключительно на межбанковских кредитах.
Существовало, конечно, некоторое количество банков, близких к бюджетным деньгам или нефтяным компаниям, у которых было много клиентских денег. Но это были не мы.
В то время нас еще мало смущало такое положение дел, у нас имелся мощный МРЦ, сильная вексельная программа, число наших отделений быстро росло, количество денег все время увеличивалось, и казалось, что так будет всегда и мы быстро нарастим и диверсифицируем клиентскую базу!
Но так продолжалось только четыре года…
Постепенно на рынке стали проявляться первые тревожные симптомы.
Первыми начали рушиться мелкие банки, завязанные исключительно на межбанк. Разорился один, потом другой, потом наступил кризис «Кассового союза» – площадки, через которую банки брали друг у друга кредиты.
Это был уже явный негативный тренд, но ни мы, ни другие участники рынка тогда еще не поняли, что происходит.
Нам доверяли банки и все чаще давали нам межбанковские кредиты. А между тем маховик кризисных явлений раскручивался, стали закрываться не только мелкие банки – остановил свои расчеты уже один из крупных, ММКБ, крупнейший тогда банк в Московской области.
Этот сигнал был уже очень тревожным, и начали распространяться… слухи. По рынку стали ходить какие-то списки банков, у которых, якобы по информации ЦБ, есть проблемы.
Банки стали закрывать лимиты друг друга, и вот…
Наступил день, который потом вошел в историю российского финансового рынка как «черный вторник». Потом будут и другие «черные вторники», «черные четверги» и «пятницы», но этот стал первым.