Это не история Чернобыльской трагедии, как сказано во множестве анонсов, разбросанных по сетям. Чернобыльская зона — условное место, в рамках которого можно говорить на вселенские темы. Это история трагедии человеческой. И, как всегда у Виктюка, это история «о Любви». О любви вопреки здравому смыслу. Вопреки логике. О любви к своей Земле. Традициям. Корням. О любви к своим детям. Ради которых можно все вынести, все преодолеть. И кульминация спектакля, такая простая, в сущности библейская заповедь, как «не убий», звучит из уст бабы Фроси, как откровение:
«Людей убивать не мОжно!»
Услышьте, люди. Речь именно об этом.
Сцена из спектакля «Чернобыль»
Сцена из спектакля «Чернобыль»
Когда полный зал на премьере в зале театра им. Моссовета стоя апплодировал актёрам и Роману Григорьевичу, не отпуская больше десяти минут, то режиссёр, сорвавшимся голосом сказал: «Ну, раз вы нас услышали…», — это главное. И добавил: «Тогда мы начнём всё ещё раз, сначала!»
Итак, сначала.
Даже в заброшенном селе, маленьком хуторе неподалёку от реки Припять, в зоне отчуждения, откуда давно выселили всех людей после аварии на Чернобыльской АЭС, в этом тупике мира, где время идет по кругу, посреди лесов и болот, живы простые и понятные человеческие ценности: ценности: не убий — ни животное зазря (и внук режет силки, расставленные бабкой), ни человека себе на потеху (и бабка, которой впору помирать, отомстит за внука)..
Актёры говорят на мове, но не изменяя привычной режиссуре Виктюка: нараспев, часто будто замирая, а если двигаются, то по прорисованным четко траекториям-линиям.
Сцена из спектакля «Чернобыль»
Герои пьесы Павло Арие (уроженца Львова, сейчас живущего в Германии) живут в закрытой чернобыльской зоне, не видя смысла оттуда уезжать. Их трое: бабка Фрося (Олег Исаев), когда-то воевавшая в этих краях, заслужившая ордена партизанка, ее дочь Слава (Людмила Погорелова), и внук Вовчик (Игорь Неведров) — инвалид ещё до взрыва атомной станции, 28-летний по паспорту, но восьмилетний по мыслям и поступкам. «Был ещё папа, да весь вышел…», — рассказывает о своем житье-бытье Вовчик, заканчивая повествование сказочной приговоркой: «Вот так и живём, я, мама и бабка…». Действие местами, и правда, можно принять за сказку. Светящиеся грибы, русалки и говорящие сомы, по словам бабки в этих местах давным-давно водились, а вся эта шумиха с отселением людей из «зоны» — так это вообще, происки синих человечков, во главе с Раисой Максимовной, понятно какой, Горбачевой. ещё сказывают, есть прямо под домом семьи Чумаков секретная ветка метро — прямиком до Киева. В сказочный антураж, созданный на сцене постоянным сценографом Виктюка Владимиром Боером, клацающий металлический пол, постоянные фонтаны ядовитых испарений, врывается вполне реалистичный участковый Вася (Дмитрий Жойдик). Его персонаж, противен и колоритен: и гопака станцует, и на баяне сыграет, и штаны в нужный момент спустит, и своего не упустит. Вася тщетно пытается выселить с зараженной территории Чумаков, и как у каждого человека и у него случаются минуты просветления и всплески доброты. Но это не спасет героев от трагического финала.
Сцены из спектакля «Чернобыль»
По зоне бродят сталкеры. И одуревшие от власти депутаты, заезжают пострелять. Вот тут-то и наступает сказке конец.
Эта премьера Романа Виктюка, в сравнении с прошлыми, жутчее, прямее, чётче, и не оставляет иллюзий о течении времени: вы считайте как хотите, хоть по кругу оно течет, как уверена бабка Ефросинья: из лета в осень, в зиму, в весну и снова в лето; хоть линейно оно двигается: от события к цели; все равно финал или итог один. Все мы рано или поздно поедем по секретной ветке метро. А уж кто и куда?..
ВИКТЮК. Всегда фантастический мир, всегда энергетика, всегда молодость и любовь.