Как брать интервью. Искусство задавать правильные вопросы и получать содержательные ответы

Когда дети были маленькими, жена часто отводила их в школу, а я забирал по вечерам и приводил домой. Однажды, ожидая детей на школьном дворе, я заметил, что стою рядом с соседом. Мы были знакомы постольку, поскольку наши дети дружили. До переезда в Сан-Диего они с женой работали над ракетными программами совместно с НАСА, но компания, которая их наняла и перевела в Сан-Диего, резко прикрыла ракетный отдел и покинула город. Так вот, эти соседи нигде не работали. Для меня это была загадка. Сами подумайте: какая еще семья может похвастаться сразу двумя безработными ракетостроителями?

– Как дела? – поинтересовался я, пока мы ждали звонка с урока. Строго говоря, я не собирался брать у него интервью.

– Мы справляемся, – ответил сосед. – Я без дела стараюсь не сидеть.

– Без какого дела? – Я все еще не собирался – и не брал.

– Я сейчас работаю над парой изобретений. С одним уже заручился кое-какой поддержкой.

– Круто. Расскажете? – Хм-м. Становилось любопытно.

Его рассказ заворожил меня, и все закончилось тем, что мы с детьми так увлеклись, что не заметили, как подошли к его дому.

– Хотите посмотреть? Все у меня в гараже.

Ну так. Я репортер. Разумеется, я хотел посмотреть.

Он открыл дверь в гараж, и я увидел на верстаке расчлененных кукол и гору электронной аппаратуры. Картина напоминала обложку альбома «Битлов» Yesterday and Today: как будто тут поработал мясник, только без крови.

Несколько месяцев назад они с женой посмотрели телепрограмму на тему подростковой беременности. В ней упоминалось, как на уроках полового воспитания в старших классах детей (точнее, практически исключительно девочек) заставляют носить с собой пакет с мукой, имитирующий вес ребенка, или яйцо, призванное демонстрировать хрупкость и незащищенность младенца. Таким образом школьникам показывали, каково это – заботиться о новорожденном ребенке.

Мой сосед тогда прокомментировал: «Только вот пакет с мукой или яйцо не могут никого разбудить посреди ночи».

Его жена ответила: «Так изобрети то, что сможет».

Ракетостроитель-муж принял вызов от ракетостроителя-жены.

Он записал на диктофон плач своей дочери. «От ее крика краска со стен облезает», – сказал он смеясь. Как сосед я вполне мог это подтвердить. Далее он перенес запись на микрочип, присоединил его к небольшой колонке и поместил ее внутрь одной из кукол своей дочери, чтобы казалось, что эта кукла кричит. Меня вдруг осенило, что возможной причиной постоянного плача его дочки было как раз то, что папа то и дело оперировал ее кукол. Но я решил вернуться к этой мысли позднее.

Единственным способом угомонить высокотехнологичную куклу было сымитировать кормление, вставив ключик и подержав его внутри несколько секунд. Сосед запрограммировал кукол так, чтобы они громко плакали в непредсказуемые моменты дня и ночи. А еще чип фиксировал, сколько продолжался крик, прежде чем куклу не «накормили», и отслеживал, не обращались ли с ней грубо.

– Кто еще все это видел? – спросил я, и мое журналистское альтер эго включилось на полную мощность.

– Я пристроил несколько пилотных моделей в поликлиники и местные школы. Называю я их «Подумай еще раз».

Я договорился о времени, когда можно было бы взять у него более официальное интервью. Я вовсе не хитрил. Сказал, что заинтересовался, и сосед согласился дать интервью.

Мне хотелось поподробнее узнать о его мотиве. Сосед был непреклонен: «Только не подумайте, что меня как-то беспокоят нравственные аспекты подросткового секса или социальная проблематика нежелательной беременности. Дело тут вовсе не в альтруизме или этике, – сказал он. – Я просто пытаюсь прокормить семью». Мне хотелось знать механизм работы электроники, процесс сборки пилотных моделей, хотелось услышать о его планах.

А еще я знал: мне необходимы другие точки зрения. С кем еще поговорить и почему? Кто здесь ключевые фигуры? Снова я сделал список экспертов (в этом случае им был мой сосед), очевидцев (школьников и школьниц, которые могли описать свой опыт ухода за кричащей куклой) и тех, кто мог дать объяснения (учителя и социологи, способные предоставить контекст).

Мне необходимо было понять, насколько серьезно стоит проблема беременности у подростков и может ли нечто вроде орущей куклы существенным образом повлиять на ситуацию. Я поговорил со школьными учителями и сотрудниками клиник репродуктивного здоровья, приступившими к использованию пилотных моделей. И что самое важное, я взял интервью у старшеклассниц, которым пришлось взять кукол под свою ответственность на 24–48 часов. В это время они могли орать в самый неожиданный момент вне зависимости от того, где находится девушка: на свидании, на работе, на концерте или в кино, в ресторане или спит в своей постели. («В жизни сексом заниматься не буду», – сообщила одна старшеклассница.) Больше всего этот продукт должен повлиять именно на учениц старшей школы, так что в их мнении я нуждался больше всего.