Каюсь. Том 1

– Вообще-то в мои планы не входило носиться с тобой по всему Алтайскому краю, –проворчал он.

–Ну, иди я тебя поцелую, сразу согреешься, – просюсюкала я.

–О, нет, на морозе целоваться – это надо быть отмороженным наглушняк,– поморщился он, открывая машину.

–Тогда я подожду, у тебя еще все впереди, – обещаю, подмигнув.

–Поехали уже, грелка тоже мне выискалась,– закатил он глаза, усаживаясь на водительское место.

–Блин, какой же ты нозящий, – резюмирую с тяжелым вздохом, садясь в машину.

–С этим мы вроде уже определились, – отмахнулся он, и мы поехали пить кофе.

–Я бы на твоем месте не была так спокойна. Ты в курсе, что по Фрейду мужчина должен увлекаться, безумствовать, делать ошибки, страдать, и женщина простит ему и дерзость, и наглость? Но вот чего она никогда не прощает, так это рассудительности, – с умным видом вещала я, зная, что Гладышев сейчас заведется, а мне нравилось распалять его подобными дискуссиями.

–Чайка, где ты этот бред откапываешь? – засмеялся он.

–Ну, почему это бред?– спокойно возразила. – Я вот, исходя из личного опыта, могу даже согласиться.

–А я «исходя из личного опыта», могу тебе сказать ,– передразнивает он меня, – что твоей наглости и дерзости нам на двоих хватает с лихвой. А в жизни, знаешь, что главное?

–Ну, просвети меня.

–Баланс и гармония. Так что тебе крайне повезло, что я –зануда, как ты говоришь. А то неизвестно, где бы ты сейчас была.

–А кто спорит-то?!– хитро улыбнувшись, невинно хлопаю ресничками.

–Ой, лиса!– покачал он головой, вмиг раскусив меня.

Вот так, подначивая друг друга, мы провели утро, а потом отменили наш рейс из-за тумана, и настроение Гладышева покатилось вниз, и мое соответственно тоже. Ибо выслушать его ежеминутные психи и оставаться при этом спокойной, просто невозможно. Я даже молиться начала, чтобы что-то угомонило Гладышева. Вот только, как уже говорила, фраза «бойтесь своих желаний» выдумана специально для меня.

Олег угомонился, уснув, а когда объявили наш рейс, я ели как смогла его разбудить. Проснулся он, как не в себе, и поминутно проваливался обратно в сон. Я дико перепугалась, ничего не понимая и не зная, что делать. Но причина выяснилась, стоило прикоснуться к Гладышеву, он весь горел огнем. Меня это взволновало не на шутку, и я решила, что нужно вызвать «скорую», поскольку температура по ощущениям была очень высокой, но как только я об этом заикнулась, Олег запротестовал и начал предпринимать попытки к действию. Спорить с ним даже, когда он в таком состоянии было бесполезно, поэтому мы -таки оказались на борту самолета и полетели в Москву.

Как я провела этот полет, лучше не вспоминать. Такого страха натерпелась, что прокляла Гладышевское упрямство и все на свете.

Температура у Олега продолжала держаться, несмотря на жаропонижающие. Гладышев метался и бредил, я же чуть ли не плакала, наблюдая за ним. За четыре часа этого кошмара я твердо решила, что сразу после приземления вызываю «скорую», и плевать на любые возражения. Но не тут-то было. Господин Олег Александрович вдруг нашел в себе откуда-то силы для очень горячего спора.

–Только попробуй вызвать «скорую», сама поедешь лечиться!– прорычал он на мою очередную попытку образумить его, и шатаясь из стороны в сторону от слабости, направился к встречающей нас машине.

–Гладышев, ты что совсем идиот?! Куда ты поперся в таком состоянии? И в чем вообще проблема?– заорала я на него, едва сдерживаясь, чтобы не долбануть по упрямой башке, но вместо этого обняла за пояс и помогла дойти до машины. Водитель тут же выскочил и помог мне усадить этого придурка.

–Я тебе все сказал!– отрезал Гладышев, и зашелся кашлем, а после со стоном завалившись на заднее сидение, прохрипел водителю. – Домой вези, на квартиру.

–Олеж, ну, так нельзя, это же не шутки!– уже чуть ли не плача, стала упрашивать я его.

–На, набери, пусть приедет, – сунул он мне телефон с чьим-то номером.

Когда я прочитала « Доктор Литвинов», меня немного отпустило, а уж после разговора с ним самим, я и вовсе перестала паниковать, поскольку доктор определенно точно знал, что делать и сказал немедленно явиться к нему в клинику для диагностики, хотя он уже поставил предварительный диагноз – пневмония, который был подтвержден в ходе осмотра, что меня напугало до чертиков. Но Алексей Иванович успокоил, сказав, что с этим зверем они быстро справятся, поскольку на сей раз Гладышев обратился вовремя, а не как в предыдущий – едва ли не в полумертвом состоянии, запустив болезнь до такой степени, что страшно представить. В эффективности предстоящего лечения я не сомневалась, было видно, что работает настоящий профессионал.

Осмотр был тщательнейший. Доктор работал не один, а с целой командой помощников, каждый из которых выполнял свои какие-то обязанности: кто-то делал записи, кто-то забор крови и мокроты, кто-то – укол, и все это пока доктор Алексей Иванович Литвинов слушал и перкутировал больного. Такая слаженная работа привела меня в восторг и изумление, но зато теперь стало понятно, какая уж там «скорая», когда тут такой сервис.