Каисса

Дроны не отставали. Грозно жужжа, они окружали. Это было страшно, как нападение собак или столкновение с роем злых шершней.

Матвей закрыл голову руками…

Порыв ветра – будто быстрый зверь пробежал – раскидал ненавистные квадрокоптеры. Фиолетовый всполох – шаровая молния пронеслась со свистом и ударила в сосну рядом. Ствол треснул с макушки и до корней в один миг, обнажив вспыхнувшую сердцевину, из которой вихрь вырывал тысячи искр. Прогорающее дерево было похоже на открывающиеся врата в геенну огненную, а разносимые ветром частички – на танец тысяч светлячков.

В панике Матвей опять побежал. Кроны деревьев над головой сомкнулись. Он услышал лай, увидел лучи света сзади. Кто это? Привлеченный сигнальными ракетами патруль? Леха? Клара?

Карпов выскочил из сени деревьев на опушку и увидел высокую каменную стену Обители. Отвлекшись на сторожевые вышки, Матвей налетел на колонку, ударившись о нее коленом, пошатнулся и наступил в глубокую лужу. Дергающееся отражение в ней исказило лицо Матвея, скорчив страшную рожу со светящимися белыми глазами.

Над головой закручивались спиралью фиолетовые тучи, на горизонте дрожала зарница.

Он вдруг услышал тишину.

Ни дронов, ни людей.

– Нет тут никого, – прошептал Матвей. – И тебя нет. Тут только… я.

Вдруг всплыли слова Фадеева: «В нашем деле главное, чтобы человеческая сущность осознала». И Матвей понял, что осознал: не было ведь никакого «ты» и «я», «изнутри» и «снаружи», не было «души», «тела», «одержимости», «проклятия» – весь Матвей, целиком, и был демоном. И только он был виноват в том, что случилось с ним и окружающими.

Демон. И всегда им был.

Матвей шел по улочкам общины в женских солнцезащитных очках с толстой желтой оправой. Еще и ночью. Из-за этого он чувствовал себя по-идиотски. Казалось, что все в толпе смотрят на него и посмеиваются. Он стянул эти очки с садового столика в одном из огородов северного склона, когда добирался от КПП. Черные линзы хорошо скрывали его глаза без радужки, сочащиеся светом.

– Что таращишься, гражданин начальник? – ехидно спросил Матвей у полицейского, проходя мимо. На самом деле лица сотрудника и лиц его товарищей, которые сгруппировались в тугой узел, со всех сторон стиснутый толпой, не было видно из-под балаклав и шлемов. Но было очевидно, что они узнали Карпова – дернулись было к нему, но так и не решились нарушить защитное построение. Матвей внаглую потрепал одного-другого по щиту и как ни в чем ни бывало двинулся дальше, уносимый толпой обительских, как бурной рекой.

Не зря он сюда пришел.

Может быть, Обитель манила Матвея наличием Клары. А может быть, просто отсутствовала альтернатива: как бы опасно в общине ни было, безопаснее точно не будет нигде. До кургана не добраться – парень не запомнил даже половины из напутствий Клары. Лес таил страшное и неизведанное, в лесу его никто не ждал, а Макмэн на своем джипе был так далеко, словно на другом конце Млечного Пути. Словно в другой жизни…

Давным-давно, когда Матвей был еще ребенком и все было хорошо, когда была жива мама, а Макмэн еще звался папой, они втроем отправились в музей восковых фигур, приезжавший в Тверь ненадолго. Там проходила выставка уродцев. Разных – от сиамских близнецов до Очень Толстого Человека. Парнишка тогда затерялся в толпе зевак и какое-то время протискивался, видя перед собой лишь спины. А потом его вытолкнуло на ужасную фигуру карлика с тремя глазами и двумя носами, уродливого до жути. И вот они смотрели глаза в глаза – Матвей и этот восковый карлик. На следующий день мальчик впервые отправился к психотерапевту.

Вот и сейчас толпа обительских, в которую он затесался – в белой одежде среди белых одежд, – текла себе куда-то. По ней разносились то молитвы, то брань. Пару раз звенело, тут же убегая от Матвея, слово «Клара». Он проталкивался-проталкивался – и вдруг его вынесло на Леху.

Лучший друг лежал под ногами, на земле, подведенные глаза бездвижно смотрели в небо. Рот приоткрылся, из него текла тончайшая струйка крови. Худи был разорван в клочья, грудь сплющена. Люди переступали через тело и шли дальше.

Матвей не почувствовал ничего, даже удивления. Может, лишь немного досаду.

– Что, брат, устал? – Он присел на корточки рядом с другом. – Лицо-то как обгорело… Сколько там у тебя отпуска набралось? Двести тридцать четыре дня. Я помню. Эх. Теперь пропадут.

Матвей опустил Лехе веки, чтобы тот не таращился, и оттащил его на ближайшее крыльцо. Прислонил тело к перилам и присел рядом, приобнял.

– Зацени, Лех, какие я очки пригрел. Не поверишь – под ними у меня прям свет из глаз, как у Циклопа из «Людей Икс»! Я бы показал тебе, да толпа вокруг. Сожгут еще. Как демона.

Дальше по улице раздались аплодисменты и улюлюкание. Дети и взрослые, как на День города, стягивались куда-то вниз.

– Клару-то не видел? – спросил Матвей. – Пойду поищу. Никуда не уходи, Лех.

Глава 27

Клара. 14 августа 2035, вторник, полночь

Из-за слез вся толпа перед ней слепилась в одну большую белую массу, как снежный наст, протянувшийся от площади на сотни метров.