Кайрос

Четыре элемента подобны Сфинкс. Крылья Сфинкс – воздух, женская грудь – вода, бычье тело – земля, львиные лапы – огонь. Встретив человека на своем пути, Сфинкс задает три вопроса, каждый последующий проще предыдущего. Это ловушка. Истинная простота спрятана в сложности, а сложность в простоте.

Как же она раньше-то не поняла!

Время – высший дар, в нем заложено все – от рождения до смерти, в нем любовь и желания. Как получить все это? Принести жертву. Каждый принес свою. Принесла и Софья – ведьминскую силу. Но, впитав в себя все мощь четырех элементов, без ведьминской силы она не сможет управлять. И чтобы вернуть ее, нужна другая ведьма, из родной плоти и крови. Это как переливание крови.

Тело Софьи казалось молодым и упругим, но – казалось… Из недр Кайроса вырвался земляной столп, осыпая пробуждающуюся плоть ссохшимися комьями. Они больно барабанили по лицу, обнаженному животу и бедрам, рассыпались и утрамбовывались. Пока на поверхности Кайроса не образовался земляной саван.

Море поднатужилось, пошло волной и накрыло берег ледяным полотном.

Софья лежала на холодном камне и не могла пошевельнуться.

Кайрос запузырился, закипел, забурлил.

И со всех сторон ведьму охватило пламя. Оно билось в агонии темными всполохами, похожими на венозную кровь. И исчезло, когда Софья сделала первый вздох.

Легко соскочила с каменного ложа, ощупала себя и рассмеялась. Все так, как и задумано.

Молода. Сильна. Вечна.

Кайрос наблюдал.

– Марушка…

Мара не отозвалась. Так же сидела на пригорке посреди низкорослого шиповника и смотрела, как к горизонту плывут камни.

– Упрямая… Все равно свое возьму.

– Попробуй.

Софья нарисовала знак огня, метнула во внучку.

Мара сорвала другую травинку.

– Это все, на что ты способна?

Знак воздуха.

Знак воды.

Знак земли.

Кайрос усмехнулся.

– Совсем разучилась? – спросила Мара.

Софья взвыла от боли, получив ответный удар.

Мара при этом даже не шевельнулась.

– Но как? – неверяще спросила Софья. – Я же все сделала правильно.

Мара подбросила старую тетрадь.

Ветер подхватил листы бумаги, огонь поджег…

– Прикосновение, бабушка. Всего лишь прикосновение. Ты забыла о прикосновении к элементу.

– Я прикасалась к каждому.

– К этому времени они были уже пусты. Каждый добровольно отдал мне свою силу. Понимаешь? По доброй воле.

– Но почему?

– Она для них ничего не значила. Значение имело нечто иное. Для Дэна – мать, которую ты забрала. Для Сары – ее свобода и обретение себя. Для Вадима – больной сын. Для Сухопарова – возможность жить нормальной жизнью с женщиной, которая его любит таким, каков он есть. Ты собиралась играть в людей, но так и не поняла: в них не играют, люди сами по себе живут. В прошлом, в настоящем, в будущем. Мне об этом сказал мой отец. И, ты права, он совсем не глуп.

Камни длинной неповоротливой вереницей плыли за край моря. Кайрос ждал.

– И что теперь?

– А теперь я собираюсь все исправить, – ответила Мара. – Ведьма имеет право на одно желание. Ты сама так говорила.

– И что же ты хочешь?

– Дать каждому жизнь…

– Которую он хочет?

– Которую он заслуживает.

Мара подошла к камню и как когда-то коснулась его шершавой теплой спины.

– Ты знаешь, что делать, – сказала тихо. – Ведь ты так долго этого ждал.

* * *

И через тысячу лет пройдет всего лишь мгновение.

КЛЮЧ

WEIRD (ПУСТАЯ РУНА)

Предопределение

Исходная точка рисунка судьбы.

Точка выбора.

Май, 1975 год

1 мая

Холодный апрель с его северными ветрами и промозглым же северным дождем сменил жаркий пыльный май. Город стремительно пустел, поминутно сдавая наступающему пеклу улицы, мосты, площади. Капитуляция неизбежна.

Дольше других держался Московский вокзал. Изнуренный, измученный, он, тем не менее, четко и слаженно эвакуировал ленинградцев. Битком набитые поезда вырывались из душной блокады и неслись в обманчивую областную прохладу.

В электричке люди стояли плотными рядами, по разгоряченным лицам крупными каплями катился пот. К выходу продирались молча, равнодушно работая локтями. И только очутившись на перроне, переводили дыхание, не в силах поверить в свое пусть и кратковременное, но столь долгожданное счастье – три дня отдыха. Что еще нужно?

У самого выхода, на жестком неудобном сиденье сидела молодая женщина. Огромный живот, обтянутый ситцевым платьем, часто и тяжело вздымался.

– Нехорошо мне что-то, – пожаловалась она мужу. – Мутит с утра. Давай сойдем?!

– Терпи, дуреха! Через час дома будем!

Он щелчком отрыл бутылку пива и отхлебнул.

Роза отвернулась. Сегодня Тарас особенно раздражал: все в нем вызывало отвращение. Впрочем, позавчера было так же. Как и неделю назад. Есть такое выражение: от судьбы не уйдешь. Видать, судьба ее – Тарас.