Каин

Всё же некоторые вещи остаются неизменными. Хотя я сильно сомневалась, что он до сих пор пользуется этим паролем. С ума сойти… Но, в принципе, разумно. Кто бы догадался, что грозный и бесчувственный Каин помнит дату своей свадьбы даже спустя столько лет после развода? Правильно, никто. Кроме меня.

Сейф разделён на три ячейки, в двух из которых лежат какие-то бумаги, но для меня они не представляют никакой ценности, а потому открываю третью.

На глаза наворачиваются слёзы обиды и беспомощности. У этого ублюдка пылится около миллиона баксов и это только в одном сейфе! Зная Каинова, их у него по всем уголкам страны понатыкано.

А моя дочь вот-вот останется инвалидом на всю свою жизнь!

И пусть это воровство, но совесть меня по этому поводу не замучает, точно знаю. Это лишь маленькая крупица того, что он задолжал моей девочке.

Открываю сумку и бросаю в неё пачки денег, захлёбываясь собственными слезами.

Вот до чего ты дожилась, Варя! Воруешь как домушница у отца своего ребёнка!

Закрываю битком набитую деньгами сумку и поднимаюсь с пола. Пора уходить.

— Закончила? — раздаётся за спиной голос Каина.

Сумка падает на пол, а я вскрикиваю и, повернувшись к нему, отступаю к стене.

ГЛАВА 13

Подлая сука.

Хотя чего ещё ожидать от такой дряни?

Я мог бы догадаться и раньше, что неспроста она осталась на ночь, не сказав ни слова против, хотя могла бы съехать на ребёнка и я бы, скорее всего, отпустил. Хотя и не факт.

Наблюдаю за её перекошенным от ужаса лицом и нервно теребящими подол платья пальцами.

Дрожит.

Боится.

Правильно.

Чуть меньше шлюх я ненавижу тех тварей, что зарятся на чужое.

И ведь как самозабвенно раздвигала ноги и кончала подо мной. Правда, я уже не уверен, что её оргазмы были настоящими. Что сказать, профессионалка, блять.

Я молчу. Просто смотрю и, кажется, что от этого ей ещё страшнее. Она знает каждый мой взгляд и в курсе, что может последовать за ним.

— Послушай, — голос дрожит, в глазах слёзы. Лживые, крокодильи, ничего не значащие. — Мне нужны эти деньги, понимаешь? — ясен хрен я понимаю, дорогая. Кому же они не нужны? — Просто дай мне их… Я буду делать, что прикажешь. Что угодно, — силится сказать что-то ещё, но вместо этого лишь жадно хватает ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.

Пару минут изучаю её немую истерику и может я тупой баран, но мне кажется, что это не игра.

— Зачем тебе такая сумма? — не узнаю свой голос, словно скрежет металла.

Откашливаюсь и шарю по карманам спортивок в поиске сигарет.

— Мне нужно, — выговаривает каждое слово чётко и хамовато, словно она хозяйка положения.

— Да ты что? Серьёзно? Нужно ей! Отвечай на вопрос! — резко бросаю ей и прикуриваю сигарету.

Делаю глубокую затяжку и дым, обжигая легкие, немного расслабляет.

Вот честно, я не знаю, что мне сейчас делать. Выкинуть её из дома и забыть? Знаю же, что не получится. Дать денег? Возможно. Почему бы и нет? Тогда и повод будет… Для чего, опять же? Мучить её и истязать себя? На хрена оно тебе, Каин?!

— Для дочери. Ей операция нужна. Если не сделать в ближайшее время, станет поздно… Она больше не сможет никогда встать на ноги! Слышишь?! — подходит ближе и выкрикивает мне в лицо. — У нас осталось полгода! Всего шесть месяцев! А потом Дана останется калекой на всю жизнь!

В другой раз я бы схватил её за глотку и объяснил наглядно, что не стоит открывать на меня свой рот, но сейчас как-то пропускаю её вопли мимо ушей. Вернее, пропускаю тон, а вот смысл сказанного как раз прочно оседает в мозгу.

Оказывается, девчонку ещё можно вылечить?

Да, я непременно узнал бы об этом, если бы заглянул в папку, которая до сих пор пылится в ящике стола.

Становится невыносимо жаль мелкую. Она-то ребёнок ещё. Я, конечно, сволочь, но знал бы раньше, сам денег дал. Никакие бабки не стоят жизни ребёнка и пусть мне не суждено уже, наверное, завести своих детей, зато мог бы помочь этой девочке, кем ни был тот уёбок, что зачал её.

* * *

Смотрю как он нервно теребит в руке ключи, видимо, от входной двери. Разумеется.

На что я вообще надеялась?!

Сейчас возьмёт и ими мне горло перережет. Нет, не преувеличиваю, в руках Каина любой предмет — уже смертельное оружие. А если учесть, что я залезла в его сейф и попыталась унести с собой целую сумку денег… Честно говоря, не особо верю, что смогу покинуть его дом на своих двух. Скорее, вперёд ногами вынесут и ничего ему за это не будет. Ему никогда ничего не бывает.

Такие как Каин сами себе закон.

Он снова молчит и эта тишина бьёт по нервам тупым лезвием страха и беспомощности.

Просто стою и жду его вердикта, всё ещё надеясь на положительный результат. Дура она и есть дура, правильно мне Вика говорила.

Он о чём-то усиленно размышляет, не сводя с меня пронзительного взгляда, то и дело затягиваясь сигаретой. Мне тоже захотелось закурить, а в идеале ещё и напиться. Всё равно немощнее уже не стану.

Мысленно молюсь Господу, чтобы вразумил его, чтобы дал ему хоть чуточку человечности и сострадания. И с тихим ужасом понимаю, что если он откажется помочь, то мне придётся рассказать всю правду.