Кайленд

— Послушай меня, Тенли. Ты уедешь отсюда. Ты забудешь все, что было связанно с Деннвиллом. Уедешь и никогда не оглянешься назад. И когда придет время, ты устроишь жизнь для себя, своей мамы и сестры. Вы, все трое выберитесь отсюда. Знаешь, как редко такие люди, как мы, выбираются из нищеты? У тебя есть шанс. Прими его.

Я все еще качала головой, смотря на него в ужасе. Этого не могло происходить на самом деле.

— Ты получила стипендию, так и должно было случиться. Все к лучшему. Потому что я все равно не смог бы ее использовать.

— Ты прикоснулся к ней, — в ужасе прошептала я. — Ты прикоснулся ко мне, а потом прикоснулся к ней. Или ты прикоснулся к ней, а потом… — Я всхлипнула. — В каком порядке это произошло, Кайленд? Скажи мне! — закричала я, горячие слезы, наконец, начали стекать по моим щекам.

— Что? — спросил он, выглядя сбитым с толку.

— Ты изменил мне с ней до или после того, как забрал мою девственность? — закричала я.

Теперь меня начало трясти.

Кайленд зажмурил глаза и снова открыл их.

— Это имеет значение? — спросил он.

Я ударила его по лицу. Сильно. Глубокая боль промелькнула на его лице за секунду до того, как он встретил мой взгляд. Отлично. Я хотела сделать ему больно. Точно так же, как он ранил меня до глубины души. Точно так же, как он уничтожил меня этими словами: «Шелли беременна».

Я била кулаками по его груди. Он не поднимал руки, чтобы оттолкнуть меня или остановить. Он просто позволил мне бить его снова и снова, по лицу, по груди, по плечам. Этого не может быть. Я захлебнулась еще одним рыданием, чувствуя боль и головокружение. Я снова прижалась к стене и закричала от страданий и смятений, последний кусочек моего глупого, неосторожного сердца разбился вдребезги.

Кайленд стоял, глядя в пол, руки в карманах, капля крови стекала с губы, где дешевое металлическое кольцо, которое я носила на правом указательном пальце, должно быть, поранило его. Я смотрела словно в замедленной съемке, как капля крови падает на пол рядом со списком, который я составила. Мой взгляд медленно двинулся к его лицу. Оно было наполнено печалью. Казалось, он весь дрожал. Я хотела плюнуть в него. Он сделал это с нами. Как он мог горевать?

Я выпрямилась, собираясь с духом. Кайленд, наконец, поднял на меня взгляд своих покрасневших и умоляющих о чем-то глаз. О чем? О прощении? Я никогда его не прощу.

— Ты оставишь Деннвилл, — сказал он скрипучим голосом. — Уходи отсюда и не оглядывайся.

Я смотрела на него секунду, вдруг почувствовав себя странно пустой и онемевшей.

— Ты самое большое разочарование в моей жизни, — сказала я. — Пока я жива, никогда тебя не прощу.

Кайленд кивнул, как будто это была лучшая идея, которая когда-либо приходила мне в голову.

— Хорошо, — выдохнул он, а потом повернулся ко мне спиной.

Я подошла к его входной двери на ватных ногах. Взяла свой рюкзак, бумажный конверт со стипендией, который оставила на полу, и вышла из дома Кайленда Барретта и из его жизни, оставив позади человека, которому по глупости отдала свое сердце, того, кто не хотел любить или удержать меня, того, кто предал меня самым жестоким способом. Жалкие слова, которыми я умоляла его, эхом отдавались в моей голове, постыдные и унизительные.

Я не вернулась к своему трейлеру, а пошла в лес, не потрудившись убирать ветви деревьев со своего пути, которые ударяли меня по лицу, вызывая небольшие, горящие порезы на щеках. Боль вывела меня из тумана и снова, я вспоминала слова Кайленда: «Шелли беременна». Я остановилась у лозы дикой жимолости, и меня вырвало на землю. Затем я пошла дальше, все время, прижимая эту стипендию к груди, как будто это был мой спасательный круг — она чувствовалась теплой и утешительной против моего тела. Не знаю, как долго я бродила, но даже в моем шоковом состоянии, мое тело знало, где я находилась, и, в конце концов, я вернулась к своему трейлеру. Сидя на ступеньках и глядя на закат, я решила две вещи: во-первых, я собираюсь уехать в Калифорнию как можно быстрее и во-вторых, я никогда снова не буду влюбляться.

Никогда.

Глава 21

Четыре года спустя

Как говорится: нет ничего лучше, чем вернуться домой. Было уже далеко за полдень, когда я впервые за долгое время увидела горы Аппалачи за окном моей машины. Я схватилась за руль. Несмотря на нервозность, беспокойство и несколько неопределенное будущее, по моим венам бежало возбуждение — чувство, что я вернулась туда, где должна была быть. Я опустила окно вниз, когда свернула с шоссе и глубоко вдохнула прохладный, наполненный ароматом сосен горный воздух, который так отличается от теплого, соленого воздуха Сан-Диего, которым я дышала в течение последних четырех лет, пока училась в колледже. Я не приезжала домой на летние или зимние каникулы, предпочитая ходить на занятия круглый год и закончить колледж раньше. Я задержалась в Сан-Диего еще на пару месяцев, чтобы закончить кое-какие дела со своей педагогической практикой, и поэтому мне не пришлось ехать по зимней погоде, чтобы добраться домой.