Кай

Дерево мерцало, крона и корни разрослись. Верхние ветви касались его ключиц, извиваясь, словно вены на руке, а корни достигали середины живота с левой стороны, как им и полагается, стремясь на большую глубину. По его груди словно разлили расплавленное серебро, что растеклось в причудливую форму.

Герда грязно выругалась. Кай никогда не слышал от нее столь бранных слов. Она хватала ртом воздух, и казалось, готова была задохнуться.

– Герда, дыши. Раз-два. Все хорошо. – Кай успокаивал ее без должного энтузиазма, зная, что вряд ли в этом преуспеет. Окажись он сам на ее месте, то, вероятно, отреагировал и того хуже. Но сейчас его не пугал ни знак, ни принятое решение. Прошедший год слишком сильно его изменил.

И дороги назад не было…

– Ничего… мать его, ничего не хорошо! – зло воскликнула Герда. Она в суеверном ужасе смотрела на его голую кожу, не замечая алой крови, до сих пор стекавшей по его руке к пальцам, а после капавшей на пол. – Скажи мне, что это, Кай?! Это… это ведь все она? Это ворожба…

– Как много ты знаешь? Что ты видела? – ровным тоном спросил Кай, медленно наклоняясь и смачивая кусок ткани в чистой воде. Тело плохо слушалось, сердце медленно билось, а дыхание было поверхностным и затрудненным. Кай никогда еще не ощущал подобную слабость. Она была абсолютно противоположна тому пиршеству силы, которое он чувствовал после поцелуя Йенни.

– Достаточно, – выплюнула Герда.

– Но все же, что именно? – Кай бросил на нее долгий взгляд. Для него это был важный вопрос, он наконец-то мог раскрыть подруге почти все карты. Времени оставалось мало, и ему немногое требовалось скрывать.

– Прошлой зимой я видела, как она подглядывала в твои окна ночью…

Кай промолчал.

– С тобой стало что-то твориться, ты стал иным. Я поняла, что замешана ведьма.

Кай поморщился – ему резало слух, когда Йенни звали так. Герда это заметила и пришла в еще большую ярость.

– Боже! Как ты можешь? Она же чудовище! – всплеснула руками Герда.

Кай поудобнее повернул руку – как он и думал, рана была выше локтя. Ее края слегка потемнели, словно ему выжгли кусок мяса. Вот только, если бы это было так, кровь бы не шла. Тот природный дух словно намеревался залезть ему под кожу, и преграда в виде плоти его ничуть не волновала. Но у альва не вышло, а ближе к запястью, словно решив, что скрываться больше не имеет смысла, расправил крылья миниатюрный, не больше ногтя, белый живой мотылек. Его крылья сверкали, как свежий рыхлый снег под солнечными лучами.

– Герда, это не так, – засмотревшись на насекомое, мягко произнес Кай.

– Тогда как? Как, Кай?! Что мне думать? – Она почти кричала. Все эмоции, накопившиеся в ней за последние месяцы, нашли выход. – Ты запираешься, ничего не говоришь. Работаешь над этими чертовыми картинами, как затворник. И вокруг тебя постоянно происходит что-то странное, а белый кречет летает над домом. Что я должна думать? И что будет, когда ты завершишь эти картины? Что ты собираешься делать дальше? И что это за ужас на твоей груди? И подожди… эта цепочка с кольцом…

Она затихла, только сейчас узнав украшение, что висело на шее Кая. Пусть Герда не была подругой Дорты, но в городе, где не так много сверстников, не общаться с ними казалось просто невозможно.

– Я завершил картины. – Фраза прозвучала словно камень, брошенный в безмятежную гладь озера: удар, оглушающий в тишине плеск и вновь безмолвие.

Прошло несколько ударов сердца, когда беззвучие нарушил треск ткани, – Кай, вытерев всю кровь, пустил и без того испорченную сорочку на лоскуты, теперь пытаясь сделать перевязку.

Одной рукой получалось неважно.

Герда крепко сжала челюсти, с какой-то мрачной решимостью шагнула к креслу и, с гневом прижав один край лоскута к ране, отчего Кай вновь поморщился, другой выдернула из его пальцев и принялась обматывать его руку.

– Полегче.

Каю послышался скрип зубов. Хотя, скорее всего, это он и был.

– Я не мог тебе рассказать все по двум причинам…

– И каким же?

Боль вновь пронзила его руку.

– Во-первых, это была не моя тайна. – Кай ощутил, что ответ Герду не удовлетворил. – А во‐вторых… – Он повернул голову, посмотрев на нее. – Ты бы попыталась меня остановить. А у меня просто не было времени на ссоры. Я должен был завершить эти картины.

– Ты полный эгоист, Кай Ларс!

– Пожалуй, это так, – покорно согласился он. Не было смысла отрицать.

Повисла тягостная тишина. Герда закончила перевязку, но руки не убрала.

– Почему у тебя не было времени на ссоры? Ты сказал так, будто у тебя его осталось мало…

Каю даже отвечать не потребовалось. Хватило лишь взгляда, чтобы все стало понятно.

– Почему? – сухо прошептала она.

– Я не случайно выжил в ту метель. Это ведь и звучит невозможно. Извозчик и молодая женщина замерзли насмерть, а годовалый ребенок не пострадал.

– Ну и что? Кому какая разница?! – в сердцах сказала она.