Кафедра

– Ну, как же? – ловко имитирую я удивление. – Разве не вы заполняли вчера анкету на приобретение в кредит коммуникатора фирмы «Sony»? Вот, у нас есть и ксерокопия вашего паспорта. Номер 128437.

– Да говорю же Вам, что нет! А паспорт с таким номером я потерял в прошлом году. Недействительный это паспорт! – он нервничает всё больше и больше. – Наверно, тот, кто украл его у меня, теперь пытается им воспользоваться. Нужно в милицию сообщить! То есть, в полицию, конечно. Как, говорите, называется ваш магазин?

Я вешаю трубку. На душе скребут кошки. Остается неприятный осадок из-за того, что я доставила столько беспокойства ни в чем не повинному человеку. Я представляю, как он пытается сейчас выяснить номер телефона магазина «Сибирь», которого, возможно, в Питере вовсе нет. Как выкуривает сигарету за сигаретой, стараясь понять, не разыграли ли его.

Впрочем, отнюдь не всё в моих словах было ложью. Да, я придумала мифический кредит на коммуникатор, но ведь паспорт Кузнецова, действительно, использовал какой-то мошенник. И кто мог поручиться, что тот не воспользуется им еще раз – быть может, именно при покупке товара в кредит. Предупрежден – значит, вооружен – так гласит пословица.

И хотя, кажется, относительно гражданина Данилы Кузнецова всё ясно, я решаю-таки прогуляться до улицы Садовой. Даже если существует хоть какая-то вероятность того, что сам Кузнецов и есть тот мошенник, это следует проверить. Выходной день, погода прекрасная, и я с удовольствием прохожу пару автобусных остановок пешком. Конкретного плана действий у меня нет, я даже не уверена, смогу ли я повидать гражданина Кузнецова.

После телефонного разговора с ним я не могу позвонить в дверь его квартиры и назваться, например, представительницей социологической службы, пытающейся выяснить его политические пристрастия. Он сейчас на взводе и может проявить подозрительность и сдать меня в полицию.

Нужный дом по улице Садовой оказывается старой пятиэтажкой. Квартира шестнадцать находится в первом подъезде на четвертом этаже. Я медленно поднимаюсь по лестнице вслед за старушкой в зеленом пальто с каракулевым воротником, стараясь придумать хоть какой-то план, когда из квартиры номер шестнадцать выходит высокий сухощавый молодой человек в очках и куртке «Аляска». Он здоровается со старушкой и прыгает по ступенькам вниз.

Я дожидаюсь, пока он хлопнет подъездной дверью, подхожу к шестнадцатой квартире и нажимаю на кнопку звонка. Поднявшаяся на пролет выше старушка оборачивается и смотрит на меня с удивлением.

– Девушка, вы кого-то ищете?

– Да, – улыбаюсь я. – Данилу Степановича Кузнецова.

Во взгляде ее появляется подозрительность.

– Так он же вам встретился на лестнице минуту назад.

– Вот как? – охаю я. – Простите, я не видела, из какой квартиры он вышел. А лично я с ним не знакома. Пришла по делу, знаете ли.

Она сочувственно качает головой.

– Может, догоните еще его.

Я говорю ей «спасибо» и мчусь на улицу. Кузнецов, разговаривая по телефону, неторопливо идет по Садовой.

Если описание мошенника, данное депутатом и его помощником, было верным, то с Кузнецова снималось всякое подозрение. Он мог сымитировать кражу паспорта, мог обмануть меня во время сегодняшнего телефонного разговора, но он никак не мог быть тем человеком, что получил вчера картину по фальшивой доверенности. Можно быть прекрасным актером, уметь мастерски гримироваться и подделывать голос, но невозможно невысокому коренастому мужчине за один день стать высоким и худым.

Часть четвертая. Мы сбрасываем маски Настоящий детектив

Я захожу на кафедру и сразу чувствую напряжение. Со мной здороваются, но отнюдь не все и отнюдь не так тепло, как прежде. Прудникова вовсе не смотрит в мою сторону, лаборантка Таня скупо роняет: «Здравствуйте» и не добавляет привычного «Алиса Афанасьевна», и даже Варя Задорина отводит взгляд.

Я снимаю пальто и топаю в крохотную каморку, где сидит заведующий кафедрой. Вхожу к нему и закрываю за собой дверь.

– Объясни, пожалуйста, что случилось?

Он недоуменно морщит лоб.

– О чём ты? Ах, да! Столкнулась с общественным порицанием? Ну, извини, тут я виноват. Глупо всё получилось. Ляпнул, не подумав, а потом поздно было отступать.

– Что ляпнул? – напрягаюсь я.

– Что Сашка до недавнего времени работал в детективном агентстве. Мне это показалось удачной идеей. Я хотел посмотреть, как они отреагируют. Видела бы ты их лица! А что теперь скрывать? Совершено преступление, все об этом знают, и все знают, почему я не могу обратиться в полицию. Я всего лишь хотел их напугать.

Он виновато улыбается, но вряд ли чувствует себя по-настоящему виноватым. Он ведет себя как напроказивший ребенок, который привычно готов выслушать несколько сердитых и поучительных слов, прекрасно зная, что после этого его погладят по голове и дадут конфету.

– Но Сашка никогда не работал в детективном агентстве!

– Ну, и что? – возражает Вадим. – Они-то этого не знают! Они будут думать, что он – профессионал. Кого-то из них это заставит очень сильно нервничать.

– А с Сашкой ты посоветовался?