К — значит космос

Геркулес не слышит его. Он уже видит большую алую розу, подсвеченную круглым фонарем. Он читает вывеску: «Тугой бутон розы».

Единственный бордель во всех известных мирах, где можно купить человеческую женщину.

Не механическую силиконовую подделку с электронной начинкой. Не виртуальную бездушную красотку, чей образ проецируется компьютером в мозг. Не зеленокожую приторно пахнущую аборигенку с Зитана-6. Не бритого примата с Дельты Драконис. Не раскрашенного транссексуала с Планеты Развлечений. Не контрабандных оргазмий, искусственно выведенных на каком-то из миров Темного Пространства.

Нет.

Настоящую. Человеческую. Женщину.

Только здесь — в Фиштауне, единственном городе Грозовой Планеты.

Не на Земле, где случайно родившиеся девочки меняют пол, едва достигнув совершеннолетия, где процесс зачатия идет под микроскопом, а эмбрионы развиваются в инкубаторах Центров Воспроизводства. Не на Зеббе, где воинственные амазонки не допускают к себе мужчин, а совокупляются с полуразумными ящерами. Не на Укросе, где Культ Чистоты позволяет людям заниматься любовью лишь дважды в жизни — и сила внушения так велика, что человек, совокупившийся в третий раз, погибает мучительной смертью. Не на Отапи, где вот уже несколько сот лет детей штампуют клонировочные машины, а отказавшиеся рожать женщины давно превратились в уродливых бесполых существ.

Только здесь…

Целую минуту Геркулес стоит перед зеркальной дверью заведения мамаши Ти. Он видит свое отражение, он чувствует, как бешено колотится сердце — и не понимает, отчего. Ему немного страшно — и он ругает себя за необъяснимую слабость.

Затаивший дыхание старик, не оборачиваясь, напряженно ждет, скрипнет ли дверь. Руки его замерли на холодной стали карабина.

Мамаша Ти, рыхлая и колченогая, смотрит сквозь стеклянную дверь на могучего молодого красавчика, и радушно улыбается ему, хотя знает, что он не может ее видеть. Потом она переводит взгляд на своего мужа, сидящего посреди улицы на старом стуле.

— Опять Тартус отгоняет моих клиентов, — шепчет она сердито, но во взгляде ее нет ни зла, ни недовольства, лишь понимание и уважение.

Шуршат юбки: кто-то из девушек спускается по лестнице. Мамаша Ти оборачивается, кивает двадцатилетней Лауре, жестом велит встать рядом.

А потом скрипит входная дверь.

Всё самое необходимое

Подраненный «Голубой марлин», медленно кружась, падал в полную звезд бездну. Если верить бортовому компьютеру — а не верить ему не было оснований — падение должно было завершиться через двенадцать часов и двадцать две минуты ударом о каменистую землю неизвестной планеты. Остывшие дюзы молчали вот уже третий день, сберегая драгоценные остатки топлива для последнего маневра, целью которого должна была стать попытка приземления.

Электронный мозг «Голубого марлина», опираясь на известные ему одному данные, высчитал, что вероятность удачной посадки составляет 6 %.

День назад эта цифра была вдвое меньше.

— Наши шансы повышаются, — сказал капитан Гриффин.

— Это радует, — ответил Айтман. На лице первого пилота не было и тени радости.

Шесть человек экипажа, собравшись в общей каюте, пытались делами и разговорами отвлечь себя от ненужных сейчас мыслей.

— А ведь нас предостерегали! — сказала Аза Фишер, штурман высшей категории. Как все штурманы, она знала множество примет. Как большинство женщин, она в эти приметы верила.

— Кто предостерегал? — удивленно посмотрел на нее Джо Дельвиг, техник-специалист широкого профиля.

— Высшие силы, — многозначительно произнесла Аза Фишер и указала пальцем на низкий потолок.

— Ну да, ну да, — покивал Айтман. — И это радует.

Саманта Голдфильд, корабельный врач, в приметы и в высшие силы не верила — как и большинство медиков, но как все женщины она была страшно любопытна. И потому спросила:

— И что это были за предостережения?

— Ну как же… — дернула плечиком Аза Фишер. — Помните пса с подпалинами, сидящего возле бара? И неужели не обратили внимания, что ветер дул нам в лицо, когда мы шли к кораблю? А эта задержка из-за ящика! Заметьте — из-за черного ящика!

— Этот ящик теперь есть на каждом корабле, — сказал капитан Гриффин. — Так что высшие силы тут не при чем.

— Ну да, ну да, — Айтман хмыкнул. — А по-моему, как раз тут без высших сил не обошлось.

— Это ты о Правительственном Комитете?

— О нем самом…

Согласно директиве Комитета теперь каждое космическое судно, отправляющееся за пределы Солнечной Системы — легкая ли это яхта, торговый корабль или неповоротливый крейсер — должно было иметь на своем борту новейший универсальный спасательный комплект УСК-982.

— Этот черный ящик может всех нас спасти. — Маргарет Блэкборн, второй пилот, была самым молодым членом команды, ей не исполнилось еще и двадцати пяти. И, как это свойственно молодежи, она с любовью и истовой верой относилась к разным техническим новинкам. — Я вчера почитала брошюру, что прилагалась к комплекту. Это поистине удивительная разработка! Там есть всё необходимое для жизни в любых планетных условиях!

— Ну да, ну да. — Лицо Айтмана выражало высшую степень скепсиса.