К — значит космос

Фурсу обнаружили пять лет назад. Это был обитаемый мир, богатый ресурсами — в том числе такими уникальными, как свайс и либериум. Неудивительно, что Конфедерация Развитых Цивилизаций заинтересовалась новой планетой и отправила на нее первых разведчиков. Немедленно обнаружилась главная проблема: на Фурсе обитали разумные существа гуманоидного типа, не желающие пускать на свою планету каких бы то ни было чужаков. Аборигены были достаточно развиты, чтобы их общество можно было причислить к цивилизациям класса «5Т»: они представляли, как устроена Вселенная, не сомневались в существовании других цивилизаций и имели множество устройств, приспособленных для убийства — но при том, как ни странно, ухитрялись сосуществовать в мире. Фурсяне — они называли себя умаххами — с успехом осваивали физику, химию, математику и ряд других наук. Лет через сто они могли выйти в космос — так предсказывали специалисты Конфедерации. Эти же самые специалисты полагали, что в отдаленном прошлом Фурсу уже посещала какая-то цивилизация, попытавшаяся взять ресурсы планеты под свой контроль. С этим обстоятельством связывалось крайне агрессивное нежелание фурсян вступать в контакт.

— Они охотники. Прирожденные, вышколенные условиями существования воины. Когда-то человечество тоже было таким. Но комфорт изменил нас, и теперь мы можем полагаться лишь на наших механоидов. И на ваших легионеров, командор.

— А что легионеры? Такие же дикари, только обманутые нами. Втайне они всех нас ненавидят. Знаете почему?

— Наверное они чувствуют, что их обманули?

— Нет. Не только. Прежде всего потому, что понимают зависимость от нас. Понимают, что теперь они не могут измениться, не могут вернуться к прошлому, к образу жизни предков, не могут развиваться свои путём. Теперь они такие же, как мы.

— Такие же?

— В некотором роде…

Аборигены Фурсы объявили пришельцам войну. И продуманный план освоения новой планеты вдруг застопорился. Могучая Конфедерация спасовала перед примитивными народами, не вступившими даже в атомную эру. Вся космическая мощь — огромные крейсеры, скоростные глайдеры, боевые механоиды, орбитальные лазеры и гауссовские пушки — не могли противостоять партизанам и террористам. Война велась всюду, и в то же время — нигде. Армий, вроде бы, не существовало — но каждый житель Фурсы был солдатом…

— Буквально вчера перечитывал историю войн двадцатого века. Кровавые были времена! Отравление противника ядовитыми газами, ковровые бомбардировки, уничтожение целых городов, истребление наций. Не пора ли вспомнить опыт предков? А что за чудо нейтронная бомба! Уничтожает живое, но не портит материальные ценности! То, что нам нужно!

— Не забывайте, аборигены — не меньшая ценность, чем прочее. Обитатели планет — точно такой же ресурс, как уран, свайс или либериум. Уничтожать его — большое непростительное расточительство. Да и гуманистам из Ордена это не понравится, а после событий на Гайде-Мю мы вынуждены с ним считаться.

— И что же делать, командор? Будем как сейчас украдкой отщипывать от планеты крохотные кусочки ее богатств, ежесекундно рискуя техникой и солдатами, ежедневно теряя их? Вы знаете, сколько стоит доставка сюда одного механоида?! Мы теряем больше, чем получаем!

— Я знаю, сир.

— Мне кажется, военным пора как следует взяться за эту планетку.

— Для того я и прибыл сюда.

— Но где наша армия, где ваши солдаты, где мое подкрепление? Где десантные транспорты с легионерами? Где летающие крепости, о которых так много говорили, обсуждая бюджет? Где полчища механоидов и киберфлайеров? Где все это?

— На своих местах.

— Я думал, эти места находятся здесь.

— Вы ошибаетесь, сир.

— Хватит загадок, командор. Что вы намерены предпринять?

— Я привез бомбу, сир. Очень большую бомбу. Просто гигантскую. Через шесть часов мы сбросим ее на Фурсу.

* * *

Хайт уже чуял дымы родной деревни. Он спешил, предвкушая встречу с женами, подбирая слова для беседы со старейшиной. Хайт надеялся, что теперь его провозгласят младшим вождем и позволят возглавить команду из трех охотников.

Как бы хорошо каждому дать рацию!

Он вышел на знакомую тропу, миновал расставленные ловушки, с разбегу перепрыгнул через обмелевший ручей — и едва не наступил на некий предмет, поблескивающий в траве.

Хайт не сразу поднял находку. Сперва он внимательно осмотрелся, прислушался. Потом срезанным прутом осторожно тронул блестящую штуковину. Чуть сдвинул ее. Шагнул ближе, присел.

Это была рация. Не какая-то там поделка, нет. Самая настоящая рация — до недавнего времени такие были только у хаммов.

Откуда она здесь взялась?

Затаив дыхание, прикусив зеленый язык, Хайт шестипалой ладонью осторожно накрыл находку и, чуть выждав, поднял её.

Рация была довольно тяжелая и, вроде бы, монолитная.

Он стал включать ее сразу. Сперва постучал по ней рукоятью ножа. Потом поскреб когтем грязный корпус. Щелкнул пальцем по тусклому индикатору. Дунул на кнопки.

Кто ее здесь потерял? Невесть как оказавшиеся хаммы? Или городские умники из Центра Сопротивления?

Так ли уж важно?