К — значит космос

Хайт нашел кнопку включения. Опустил на нее палец. Нажал — мягко, будто больного места касался.

Индикатор засветился синим. На нем появились какие-то буквы и черточки. Рация пискнула, хрюкнула — и зашипела, заклокотала, забулькала.

Хайт широко улыбнулся и приложил работающий прибор к уху.

* * *

— …Бомба развалится на многие миллионы кусочков. И каждый из них упадет в нужное место. Частицы распределятся по поверхности Фурсы с разной плотностью: где аборигенов больше, там осколки бомбы лягут плотнее. Они разные. Одни выглядят как игрушки. Другие похожи на мобильные рации. Третьи словно бы музыкальные шкатулки. Фурсяне не пройдут мимо таких находок. Они обязательно их подберут и принесут домой. Каждый будут беречь свое неожиданное приобретение. Отведет ему лучшее место в доме. И позовет соседей, чтобы похвастаться…

* * *

Хайт поставил рацию в Золотой Угол своего дома, на место, куда падал свет из трех круглых окон, и где испокон веку хранились семейные реликвии.

«Надо будет позвать дядюшку Лаха, — подумал Хайт, отступив на середину комнаты и издалека любуясь сверкающей находкой. — Но завтра. Не сегодня.»

Ему еще предстоял разговор со старейшиной. Да и соскучившиеся жены требовали внимания.

Хайт прошелся по дому, навел порядок: повесил над печью маскировочный плащ, поставил сапоги на полку для сушки, убрал в оружейный ящик трофейный иглометатель, положил на видное место радиомодули, вырезанные из тел хаммов, — чтоб не забыть прихватить их с собой. У него было прекрасное настроение. Хотелось петь и танцевать.

Но еще больше хотелось хорошенько испытать рацию.

Он чувствовал себя словно ребенок, получивший в подарок желанную игрушку. Ему было немного неудобно за себя — ведь настоящий воин должен быть бесстрастен и холоден. Чувства, эмоции — это последнее, чем должен руководствоваться взрослый мужчина в своих поступках.

Хайт сел в плетеное кресло, вытянул ноги, прикрыл глаза.

Потом взял с подоконника газету недельной давности, просмотрел заголовки.

Потом…

Честно сказать, он и сам не вполне понял, как очутился возле полки, обитой золотой тканью.

Рация, реагируя на прикосновение, подмигнула хозяину и что-то прошипела.

Хайт прибавил громкости и повернул ручку настройки.

Странная, непривычная, но удивительная притягательная музыка наполнила старый дом.

Хайт замер, не смея дышать.

* * *

— …Сперва это будет музыка. Аборигены привыкнут к ней довольно быстро, и уже не смогут обходиться без нее. Потом появятся песни с вполне безобидными текстами. Затем — адаптированные мюзиклы, постановки, спектакли, чтения. Пройдет несколько лет, и бомба начнет проецировать изображения. На первых порах это будут просто картинки с комментариями. Потом фурсяне увидят художественные фильмы, образовательные программы, документальное кино. Возможно, к тому времени кто-то догадается, куда все идет, и попытается оставить процесс. Но будет уже поздно. Аборигены увидят, как живут миры Конфедерации. Они поймут ущербность своего существования, собственную неполноценность. Они возжелают благ и красивой легкой жизни. Они поверят, что мы дадим это им. Двадцать лет — и они вручат нам свою планету. Сами, безо всякого принуждения. Фурса станет нашей со всеми ресурсами и со всем населением. Навсегда…

* * *

Вечером в деревне был праздник: новый младший вождь отбирал трех человек в свою команду. Шумное пьяное веселье продолжалось долго. И уже поздно ночью, когда певцы осипли, а плясуны выбились из сил, пошатывающийся от вина и усталости Хайт вынес из своего дома небольшой блестящий прибор.

Он хотел, чтобы странную, волнующую музыку услышали все.

И он включил рацию.

Куда уходят герои

Геркулес шагает по узкой улице, тускло освещенной красными фонарями. Ему двадцать шесть лет, он могуч, словно имперский бомбовоз «Грешный адмирал Чу» и красив, будто круизный лайнер «Святая Николь».

Геркулес улыбается. Он уверен в своей силе, и чуть меньше — в своей красоте.

Из темного переулка выходят три сутулые фигуры. Их намерения очевидны. Они движутся навстречу Геркулесу будто уродливые пиратские перехватчики.

Одного Геркулес сшибает подобранным камнем, другого отшвыривает движением плеча, третьему ломает руку. Из расплющенных пальцев на брусчатку падает нож. Геркулес пинком отправляет его во тьму переулка — нож летит, словно ракета, рыжие искры отмечают траекторию его движения.

Это опасная встреча — не первая. Десять минут назад Геркулес раздробил челюсти двум бандитам, преградившим дорогу. Пятнадцать минут назад Геркулес разметал компанию пьяных солдат, требовавших от него невозможного. Двадцать минут назад Геркулес сломал ключицу местному громиле, собирающему деньги со всех, кто направлялся из космопорта в город.

Наверное, кому-то Фиштаун кажется опасным городом. Но только не Геркулесу, побывавшему на десятках миров. Фиштаун — просто рай, если сравнивать его с Городом Черепов, что на Мертвой Планете, или с Поселением № 3 на Планете Тюрем…