К востоку от Эдема

– Ей тоже полезно знать, – сказал Кэл. – Я одну штуку к Дню благодарения приготовил. Абра, наверное, к нам на обед придет, и Арон на каникулы приедет.

– Какую штуку? – спросила Абра.

– Отцу подарок сделаю.

– А что именно? – снова поинтересовалась она.

– Потом узнаешь.

– А Ли знает?

– Знает, но он – могила.

– Давно я тебя таким веселым не видела, – сказала Абра. – И вообще, кажется, никогда не видела веселым. – В ней поднялось теплое чувство к нему.

Когда Абра ушла, Кэл уселся и сказал:

– Вот только не знаю, когда лучше вручить – до того, как за стол сядем, или после.

– После, – посоветовал Ли. – Ты на самом деле раздобыл денег?

– Пятнадцать тысяч долларов.

– Честно?

– То есть ты хочешь знать, не украл ли я их?

– Именно.

– Честно, – сказал Кэл. – Помнишь, мы купили шампанского, когда Арон сдал экзамены? И на праздник обязательно купим, столовую украсим, ну и вообще… Абра нам поможет.

– Ты думаешь, отец захочет взять деньги?

– А почему бы нет?

– Посмотрим, может, ты и прав, – сказал Ли. – А как у тебя в школе дела?

– Не очень, – признался Кэл. – Ничего, после праздника нагоню.

На другой день после уроков Абра нагнала Кэла, идущего домой.

– Привет, Абра, – сказал он. – Тянучки у тебя вкусные получаются.

– Последний раз жестковатые вышли. Надо мягче их делать.

– Ты прямо-таки заворожила нашего Ли. Как это тебе удалось?

– Просто он мне симпатичен, – сказала она и добавила: – Слушай, Кэл, я хочу спросить тебя об одной вещи.

– Спрашивай.

– Что происходит с Ароном?

– Я что-то не понимаю.

– Мне кажется, он только о себе и думает.

– Открыла Америку! Ты что, поссорилась с ним?

– Нарочно хотела поссориться, когда он начал плести, что хочет церковником стать, не женится и всякое такое. А он не ссорится.

– Не женится? Не может быть.

– Правда, теперь он завалил меня любовными письмами, вот только адресованы они не мне.

– То есть как это не тебе? А кому же еще?

– Вроде как самому себе.

– Гляди, я ведь знаю, что вы под ивой уединялись.

– Правда? – сказала она, ничуть не смутившись.

– Здорово ты, видать, на него разозлилась.

– Да нет, я не злилась. Просто он… как бы это сказать… из рук ускользает. Не пойму я его.

– Потерпи, – сказал Кэл. – Может, у него кризис какой.

– Я все думаю, правильно ли я себя веду. А может, я просто фантазирую – как ты считаешь?

– Я-то откуда знаю?

– Кэл, это правда, что ты гуляешь по ночам? И даже ходишь в… в нехорошие дома?

– Правда. Это тебе Арон сказал?

– Нет, не Арон. А зачем ты туда ходишь?

Он так же спокойно шел рядом с ней и молчал.

– Скажи, – настаивала она.

– Тебе-то что?

– Не потому, что ты в самом себе плохое чувствуешь?

– А что это значит – «плохое»?

– Я и сама не ах какая хорошая.

– Совсем спятила, – сказал Кэл. – Арон из тебя эту дурь вышибет.

– Ты так думаешь?

– Еще как вышибет, – убежденно повторил Кэл. – А куда ему деться?

Глава 45

1

Джо Валери жил, по его собственным словам, не высовываясь, но настороже, зорко приглядываясь и прислушиваясь к тому, что происходит вокруг. Обиды его копились постепенно, начиная с обиды на мать, не обращавшую на него ни малейшего внимания, и на отца, который попеременно то порол его, то сюсюкал над ним. От обиды на родителей полшага до обозленности – на учителей, приучающих его к порядку, на полицейских, которые гонялись за ним, на священников, наставлявших на путь истинный. Еще до того, как Джо первый раз предстал перед мировым судьей, из обид и озлобленности родилась у него жгучая ненависть к целому свету.

Одной ненавистью не проживешь. Ей нужна подкормка, стимулятор роста в виде любви. Поэтому Джо Валери с самого начала нежно любил и лелеял Джо Валери. Он заботился о нем, опекал его и утешал, потакал ему и льстил. Он ограждал и защищал его от враждебного мира. Постепенно Джо сделался невосприимчивым к несправедливости и злу. Если Джо попадал в беду, то это значило, что люди плетут против него гнусные интриги. Если же Джо сам наносил удар, то это был акт мщения: получили-таки свое, сучьи дети. Джо как никто нежил и холил себялюбие и разработал стройный, пригодный только ему одному свод правил, который выглядел примерно так:

1. Никому ни в жисть не верь. Любой прохвост только и ждет, чтобы достать тебя.

2. Держи язык за зубами. И вообще не высовывайся.

3. Востри уши. Ежели кто дал маху, хватай свое и молчи в тряпочку.

4. Кругом – одни подонки. Ты хоть что вытворяй, у них свой номер наготове.

5. Не суетись. Кривая дорожка – самая верная.

6. Не верь бабам. Ни единой.

7. Молись монете. Денежки каждому позарез нужны. На них кого хошь купишь.