К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР

По данным Всемирного банка, в 2016 году детская смертность в КНДР составляла 15,1 случаев на 1000 рождений. Это почти в два раза выше, чем в Китае (8,5 случаев), и в пять раз выше, чем в Южной Корее (2,9), но в несколько раз ниже, чем в большинстве развивающихся стран. В Индии, например, детская смертность в 2016 году была вдвое выше, чем в КНДР (33,9 случаев против 15,1), хотя по уровню ВВП на душу населения Индия превосходила КНДР в два раза. Интересно, что в 1987 году, когда по уровню ВВП на душу населения Север уже отставал от Юга в три-четыре раза, детская смертность в КНДР была лишь незначительно выше, чем на Юге (27,7 против 20,5 случаев на 1000 рождений). Сейчас разрыв, как было только что сказано, существенно вырос.

Эти достижения кажутся еще более парадоксальными, если учесть серьезное – даже в лучшие времена – недофинансирование клиник Северной Кореи. Большинство больниц располагаются в запущенных зданиях, палаты переполнены, а медицинское оборудование в лучшем случае соответствует западному уровню 1950-х, если не 1930-х годов. В северокорейском обществе профессия врача, безусловно, не входит в число престижных или высокооплачиваемых. В отличие от своих западных коллег с их огромными зарплатами и высочайшим общественным положением, и по статусу, и по доходам медицинские работники на Севере мало чем отличаются от обычных служащих. В патриархальном северокорейском обществе это резко снижает интерес мужчин к данной профессии, так что подавляющее большинство врачей в КНДР – женщины. Но как в таких условиях северокорейцам удается поддерживать впечатляющий уровень здравоохранения? Главная причина, как ни странно, заключается в способности властей контролировать каждого жителя страны, игнорируя неприкосновенность частной жизни. Это неотъемлемая черта полицейского государства, которая тем не менее может весьма способствовать поддержанию здоровья в обществе.

Все население КНДР теоретически обязано регулярно проходить диспансеризацию. Сам осмотр несложен, и максимум того, о чем идет речь, – это флюорография грудной клетки. Однако подобные простые и дешевые процедуры часто помогают обнаружить заболевания на ранней стадии. До недавнего времени ни один северокорейский гражданин не мог избежать диспансеризации, ибо за этим следила вся государственная машина (к сожалению, в посткризисный период диспансеризацию проводят куда менее тщательно). То же самое относится и к прививкам: никаких антипрививочников в КНДР нет и быть не может. В целом неплохо – по крайней мере, по меркам такой бедной страны – контролируются в КНДР санитарно-гигиеническая обстановка и водоснабжение. В этой связи вспоминается рассказ моего знакомого западного врача, который много ездил по миру, занимаясь организацией медицинской помощи в бедных странах: его специализацией является ранняя диагностика туберкулеза. В нулевые он работал и в КНДР, где его группа использовала передвижные станции для проведения экспресс-флюорографии. Вспоминая свою работу в северокорейской глубинке, он сказал мне: «Все-таки хорошо врачу работать в полицейском государстве! Мы приезжаем в деревню, местный начальник, заранее предупрежденный по телефону, тут же, за 15–20 минут, собирает все население деревни на центральной площади и выстраивает их в очередь перед нашим фургоном. Мы быстро проверяем всех, выявляем подозрительные случаи и двигаемся дальше. Все местные жители появляются там, где приказано. В Африке такая дисциплина немыслима!»

Даже низкая зарплата врачей не всегда является минусом. Именно низкий уровень зарплат медицинского персонала позволяет бедному северокорейскому государству содержать такое большое количество врачей. По данным Всемирной организации здравоохранения, в КНДР на 10 000 жителей в 2016 году приходилось 37 врачей. По этому показателю Северная Корея превосходила такие страны, как США (26 врачей) и Франция (32 врача), и оставляла далеко позади большинство стран с примерно таким же, как в КНДР, уровнем экономического развития – Бирму/Мьянму (шесть врачей), Замбию (один врач), Непал (семь врачей). Эти цифры отражают главную стратегию северокорейского здравоохранения: ставка сделана на массовую подготовку врачей, которые, может, и не отличаются особо высоким уровнем профессиональных навыков, но сама их многочисленность означает, что медицинская помощь, пусть и элементарная, всегда будет доступна населению.