К оружию! К оружию! (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)

– Я бы и сейчас не хотел оказаться на его месте. И я знаю, где это место, потому что он мертв.

– Значит, убийцы уже нашли его?

– Нет. Его нашел кое-кто другой. А потом Эдуарда нашли Дуббинс и Детрит. Насколько я могу судить, он мертв вот уже несколько дней. Понимаешь? Невероятно, но факт. Я стер грим Бино и снял его красный нос. И увидел Эдуарда. И парик на нем тот самый. Вероятно, он пошел прямо к Крюкомолоту.

– Но… кто-то же стрелял в Детрита! И он же убил нищенку!

– Да.

Ангва села рядом.

– Раз это не мог сделать Эдуард…

– Ха! – Моркоу расстегнул нагрудник и снял кольчужную рубашку.

– …Значит, мы ищем кого-то еще. Третьего.

– Но никаких улик нет! Есть только какой-то человек с ружием! Где-то в городе! Где угодно! А я так устал!

Снова заскрипели пружины, Моркоу встал и, пошатываясь, подошел к столу. Он сел на стул, положил перед собой лист бумаги, внимательно осмотрел карандаш, заточил его своим мечом, задумался на мгновение и начал писать.

Ангва молча наблюдала за ним. Сняв кольчугу, Моркоу остался в кожаном жилете. На левом плече она увидела родинку. Похожую на корону.

– Ты все записываешь, как капитан Ваймс? – наконец спросила она.

– Нет.

– Тогда что же ты делаешь?

– Пишу письмо маме с папой.

– Правда?

– Я часто пишу им письма. Я обещал. Кроме того, это помогает думать. Я всегда пишу письма домой, когда думаю. А папа дает мне много полезных советов.

Перед Моркоу стояла деревянная шкатулка. В ней хранились письма. Отец Моркоу обычно писал ответы на обороте его писем, потому что в гномьих шахтах трудно найти бумагу.

– Какие полезные советы? Например?

– Обычно они касаются работы в шахтах. Как правильно двигать камни. Как ставить крепи. В шахте нельзя ошибаться. Нужно все делать правильно.

Карандаш скрипел по бумаге.

Дверь была приоткрыта, но кто-то неуверенно постучал, сообщая метафорической азбукой Морзе, что отлично видит, что Моркоу находится в своей комнате с полураздетой женщиной. Стук был таким, словно стучавший вовсе не хотел входить в комнату.

Сержант Колон откашлялся. С оттенком вожделения.

– Да, сержант? – спросил Моркоу, не оборачиваясь.

– Сэр, что еще нужно сделать?

– Создать патрульные группы. Один человек, один гном и один тролль в каждой.

– Есть, сэр. А что они будут делать, сэр?

– Будут патрулировать у всех на виду, сержант.

– Хорошо, сэр. Сэр? Один из добровольцев… а именно господин Мрак, сэр. С улицы Вязов… Официально он – вампир, но работает на бойне, а вообще…

– Поблагодари и отошли его домой, сержант.

Колон посмотрел на Ангву.

– Есть, сэр, – несколько неохотно отрапортовал он. – Но проблем с ним не будет. Просто ему нужны эти, как их, дополнительные гомогоблины в кро…

– Нет!

– Хорошо. Отлично. Я скажу ему, чтобы проваливал.

Колон закрыл дверь. Даже петли заскрипели с каким-то вожделением.

– Они называют тебя сэром, – улыбнулась Ангва. – Ты заметил?

– Знаю. Но это неправильно. Человек должен думать своей головой. Так говорит капитан Ваймс. Проблема в том, что люди начинают думать, только когда им прикажут. Как пишется «непредвиденное обстоятельство»?

– Я таких слов не пишу.

– Ладно… – Моркоу по-прежнему не оборачивался. – Думаю, до утра нам удастся сохранить порядок в городе. Люди несколько пришли в себя.

«Все абсолютно не так, – подумала Ангва. – Это ты привел их в себя. Как будто загипнотизировал.

Люди живут твоей мечтой. Ты мечтаешь, точно так же, как Большой Фидо, но он мечтает о кошмаре, а ты мечтаешь за всех. Ты действительно считаешь, что в душе все люди – добрые и хорошие. И все, кто оказывается рядом с тобой, верят тебе – пусть даже на краткий миг…»

Откуда-то с улицы донесся стук костяшек по мостовой. Войско Детрита завершало очередной обход.

Что ж, рано или поздно он все равно узнает…

– Моркоу?

– Гм-м?

– Ты… Когда Дуббинс, тролль и я записались в Стражу, у тебя никаких вопросов не возникло?

– Нет. Все вы – представители меньшинств. Один тролль, один гном, одна женщина.

– А-а…

Ангва замялась. На улице все еще сияла луна. Сейчас она ему признается, быстро спустится по лестнице, Превратится и к рассвету будет уже далеко от города. Опять ей приходится уходить. Она поднаторела в бегстве из городов.

– Все не совсем так, – возразила она. – Понимаешь, в городе много умертвиев, и патриций настоял на том, чтобы…

– Поцелуй ее, – подсказал Гаспод из-под кровати.

Ангва замерла. Лицо Моркоу озадаченно вытянулось – так обычно выглядит человек, чьи уши услышали то, что, по мнению мозга, никак не должны были слышать. Он покраснел.

– Гаспод! – рявкнула Ангва, перейдя на собачий язык.

– Я знаю что делаю. Мужчина, женщина. Это Судьба, – отозвался Гаспод.

Ангва встала, Моркоу – тоже, причем так резко, что уронил стул.

– Мне пора, – пробормотала она.

– Гм. Не уходи…

– А теперь протяни руки, – не унимался Гаспод.

«Ничего не получится, – сказала себе Ангва. – Никогда ведь не получалось. Вервольфы должны общаться с вервольфами, с теми, кто понимает…»

Но…

С другой стороны… если ей все равно убегать…

Она подняла палец.

– Одну минуту, – весело произнесла она и одним движением вытащила за шкирку из-под кровати Гаспода.