К неведомым берегам

«Опыт торговли с Калифорнией, — писал он графу Румянцеву, — доказывает, что каждогодне может она производиться по малой мере на миллион рублей.

Ежели б ранее мыслило правительство о сей части света, ежели б уважало ее, как должно, ежели б беспрерывно следовало прозорливым видам Петра Великого, при малых тогдашних способах Берингову экспедицию для чего-нибудь начертавшего, то утвердительно сказать можно, что Новая Калифорния никогда б не была гишпанскою принадлежностью, ибо с 1760 года только обратили они внимание свое и предприимчивостью одних миссионеров сей лучший кряж земли навсегда себе упрочили. Теперь остается еще не занятый интервал, столь же выгодный и весьма нужный нам, и ежели и его пропустим, то что скажет потомство?

Предполагать должно, что гишпанцы, как ни фанатики, не полезут далее, и сколь ни отдалял я от них подозрение на нас, но едва ли правительство их поверит ласковым словам моим.

Часто беседовал я о гишпанских делах в Америке с калифорнским губернатором. Они похожи на наши.

«Я получил от своих приятелей из Мадрита сведения о том, — говорил он, — как ругали там Калифорнию министры: «Уж эта Калифорния, проклятая земля, от которой ничего нет, кроме хлопот и убытка!» Как будто я виною был бесполезных в ней учреждений. И это в то время, когда торговля получила великое покровительство и класс людей, в ней упражняющихся, до того ныне уважен, что король, вопреки дворянских прав, дал многим достоинства маркизов, чего в Гишпании никогда не бывало».

«Скажите, — спросил я, — что стоит в год содержание Калифорнии?»

«Не менее полумиллиона пиастров».

«А доходы с нее?»

«Ни реала. Король содержит гарнизоны и военные суда, да миссии он обязан давать на созидание и укрепление церквей, ибо весь предмет его есть распространять истинную веру, и потому, как защитник веры, жертвует он религии всеми своими выгодами».

Я много сему смеялся.

Теперь перейду к исповеди частных приключений моих. Не смейтесь, ваше сиятельство, но никогда бы миссия моя не была бы столь успешной, если бы не помощь прекрасного пола.

В доме коменданта де Аргуелло две дочери, из которых одна, по заслугам, слывет первою красавицей в Калифорнии. Я представлял ей климат российский посуровее, но притом во всем изобилии, она готова была жить в нем. Я предложил ей руку и получил согласие.

Предложение мое сразило воспитанных в фанатизме ее родителей, разность религий и впереди разлука с дочерью были для них громовым ударом. Они прибегнули к миссионерам, а те не знали, как решиться, возили бедную мою красавицу в церковь, исповедали ее, убеждали к отказу, но решимость ее, наконец, всех успокоила. Святые отцы оставили дело разрешению римского престола».