Изуверский интернат

В большинстве школ, даже в самых плохих, учащиеся имеют возможность восстановить силы в конце недели, в так называемый уикенд, когда можно отдохнуть и поиграть, а не только сидеть на несносных уроках. Бодлеровские сироты с нетерпением ждали случая сделать перерыв в созерцании бананов, линеек и секретарских принадлежностей. И они очень огорчились, когда в пятницу Квегмайры сообщили, что в Пруфрокской подготовительной школе уикенда не бывает, а суббота и воскресенье, вероятно в соответствии с девизом школы, дни обычных школьных занятий. Хотя, в сущности, смысла в этом было мало: помнить, что вы умрете, одинаково легко и когда отдыхаешь, и когда сидишь на уроках. Но уж так здесь повелось, и Бодлеры скоро стали путаться в днях недели, настолько однообразен был распорядок дня. Поэтому, уж извините, не могу сказать, в какой день недели Солнышко заметила, что запас скобок на исходе, однако могу сказать, какова была реакция Ниро: поскольку на обучение секретарским навыкам у нее ушло слишком много времени, он не станет покупать новые скобки, когда они кончатся. Солнышко сама должна изготовить их из тоненьких металлических проволочек, хранящихся у него в ящике стола.

— Какая нелепость! — воскликнула Вайолет, услышав от Солнышка о требовании Ниро.

Обед уже кончился, и Бодлеры вместе с Квегмайрами обрызгивали солью потолок в Сиротской лачуге. Вайолет раздобыла несколько обрезков металла позади столовой и сделала пять пар шумных башмаков: три для Бодлеров и две для Квегмайров, чтобы их тоже не беспокоили крабы, когда они будут навещать Сиротскую лачугу. Однако проблема светло-коричневой капающей плесени еще не была решена. С помощью Дункана Клаус нашел в библиотеке книгу о разных видах плесени и вычитал, что от соли именно этот вид сморщивается и засыхает. Квегмайры отвлекли работников столовой, уронив свои подносы на пол, и пока Ниро орал на них, ругая за устроенный кавардак, Бодлеры сунули себе в карман каждый по солонке с дырочками. Сейчас, во время короткой послеобеденной передышки, все пятеро, сидя на кипах сена, старались забросать снизу вверх плесень солью и обсуждали прошедший день.

— В самом деле возмутительно, — поддержал Клаус сестру. — И без того нелепость, что Солнышко работает секретаршей, но еще и делать самой скобки!… С большей несправедливостью я в жизни не сталкивался!

— По-моему, скобки делаются на фабриках, — заметил Дункан, листая свою зеленую книжку в поисках записей на этот счет. — Не думаю, чтобы начиная с пятнадцатого века люди делали скобки для скрепления бумаг вручную.

— Если б ты сумела утащить несколько металлических проволочек, Солнышко, — сказала Айседора, — мы все помогли бы тебе делать скобки в послеобеденное время. Впятером хлопот будет меньше. Кстати, о хлопотах. Я сейчас тружусь над стихотворением про Графа Олафа, но пока мне как-то не хватает страшных слов для его описания.

— И наверное, трудно подобрать рифму к слову Олаф, — предположила Вайолет.

— Нелегко, — подтвердила Айседора. — Пока я придумала только «пилав», это такая еда из риса. Да и то рифма не совсем полная.

— Может, когда-нибудь тебе удастся напечатать стихи про Графа Олафа, — сказал Клаус, — и тогда все узнают, какое он чудовище.

— А я напишу про него статью в газете, — вызвался Дункан.

— Думаю, я сумею соорудить печатный станок, — сказала Вайолет. — Может быть, позже, когда достигну совершеннолетия, я смогу использовать часть бодлеровского состояния для покупки нужных материалов.

— Мы и книги сможем печатать? — оживился Клаус.

Вайолет улыбнулась. Она знала, что брат уже представляет себе, как напечатает целую библиотеку книг.

— И книги, — ответила она.

— Бодлеровское состояние? — переспросил Дункан. — Значит, ваши родители тоже оставили вам наследство? Нашим родителям принадлежали знаменитые квегмайрские сапфиры, и они уцелели при пожаре. Когда мы достигнем совершеннолетия, драгоценные камни будут принадлежать нам. И мы все вместе откроем печатное дело.

— Замечательная идея! — воскликнула Вайолет. — Мы назовем его Объединенное акционерное общество Квегмайр-Бодлер.

— Мы назовем его Объединенное акционерное общество Квегмайр-Бодлер!

Издевательский голос завуча Ниро раздался так неожиданно, что дети растерялись и выронили солонки на пол. В одно мгновение крошечные крабы подобрали их и утащили, так что Ниро не успел ничего заметить.

— К сожалению, должен прервать ваше важное деловое собрание, — проговорил Ниро, хотя дети видели, что он ни капли не сожалеет. — Приехал новый учитель гимнастики и хотел бы познакомиться с сиротской командой до начала моего концерта. Оказывается, сироты отличаются особо удачным строением костей или что-то в этом духе. Так вы, кажется, выразились, Учитель Чингиз?