Изображение военных действий 1812 года

Три дня сражения продолжались упорнейшие с довольно значущими силами армии нашей, и мы отступили к Поречью. Далее главнокомандующий не объявил еще направления. Неприятель может быть прежде нас в Смоленске, отбросив далеко 2-ю армию; если неприятель предприимчив, может заградить нам путь. Мы опрокинем и пройдем, но обозы армии подвергаются опасности.

Вслед за ними идет неприятель, много превосходящий нас силами. Трудны пути ему; войско его изнурено, но на сем невозможно основывать успехов: те же трудности пути и для войск вашего императорского величества, и для нас не могут оне быть нечувствительны. Неприятель имеет числом ужасную кавалерию, наша чрезвычайно потерпела в последних делах; от генерала Платова даже не одна партия с нами не соединилась.

Ваше императорское величество! истинно сие дел наших изображение, точное положение армий, определить, какие средства предпринять до́лжно к уничтожению усилий неприятеля. Государь! 1-я армия одна противустать должна неприятелю, и без соединения его с другою его армиею, несравненно сильнейшему. Успех сомнителен! Корпус графа Витгенштейна бесполезно от нас отдален.

Если неприятель силен против его, то он слаб сдержать его стремление, если он останется без действия, то слишком силен его корпус, чтобы армия не чувствовала его отдаления. Государь! необходим начальник обеих армий. Соединение их будет поспешное и действие согласнее. Вашему императорскому величеству угодно было одобрить смелость мою, с каковою всегда говорил истину. Государь! Ты один из царей, могущих слышать ее безбоязненно.

Начальник Главного штаба 1-й армии генерал-майор Ермолов

Письмо М. Б. Барклая де Толли к князю П. И. Багратиону от 19 июля 1812 г.

Милостивый государь, князь Петр Иванович.

Я имел честь получить письмо ваше чрез генерала Армфельда и спешу вам отвечать с тою же откровенностью, с которою и ваше сиятельство со мною изъясняетесь и которая должна быть принята знаком взаимного уважения и свойственна одним только солдатам.

Никто в том сомневаться не может, что непреодолимые препятствия преградили вам путь к скорейшему соединению. Самые действия неприятельские противу вас сие доказывают, и я никогда на этот счет рассуждений моих не делал и еще, менее того, официально не представлял, а единственно только от искреннего сердца желал, чтобы армии скорее сближались, яко единственное средство дать сей войне лучший оборот. Самые движения вверенной мне армии суть сему доказательством. Я, имев неприятеля в тылу и на правом фланге, сражаясь ежедневно с ним, спешил форсированными маршами к тем пунктам, из коих я в состоянии был обратить внимание маршала Даву на меня и тем несколько вас облегчить.

После всего этого, оставляю вам самим рассуждать, не должен ли я быть оскорблен суждением вашим на счет 1-й армии, в рапорте вашем к государю изъясненным. Вот причина моего рапорта к государю (который я в копии к вам препровождаю.

Теперь, ваше сиятельство, быстрыми вашими движениями желаемая цель достигнута. Смоленск, прямейший тракт к Москве, прикрыт, и ваше сиятельство тем оказали одну из важнейших услуг государству и Отечеству.

Позвольте теперь вас просить предать все забвению, что между нами могло производить неудовольствие. Мы, может статься, оба не правы, но польза службы и государя и Отечества нашего требуют истинного согласия между теми, коим вверено командования армии.

Прошу ваше сиятельство быть уверенным, что почтение и уважение мое к вам останется всегда непоколебимо.

Я 21-го числа надеюсь соединиться под Смоленском с корпусом генерала Дохтурова, присоединю к себе Платова, о коем я уже несколько дней никакого сведения не имею; обеспечу свое продовольствие и тогда решительно начну действовать наступательно, дабы прогнать и опрокинуть все то, что за мною следует.

С истинным моим высокопочитанием честь имею быть

Вашего сиятельства покорнейший слуга Барклай де Толли

Июля 19 дня 1812 года на марше при деревне Холм

P. S. Я с нетерпением ожидаю времени того, в котором честь иметь буду видеться лично с вашим сиятельством и согласить с вами общие наши действия. Я не могу вашему сиятельству изъяснить, сколько мне больно, что между нами могло существовать несогласие. Прошу вас все забыть и рука в руку действовать на общую пользу Отечества.

Всеподданнейшее донесение Артиллерии генерал-майора Ермолова от 27 июля 1812 г.

Всемилостивейший государь!

Главнокомандующий, донося вашему императорскому величеству о всех происшествиях в точном их виде, не избавляет меня обязанности повергать к стопам вашего императорского величества донесения мои, хотя бы для того единственно, чтобы служить могли доказательством образа моего понятия о всем том, что до положения армии относится.