Изо всех сил

– Да ради Бога!.. – Федор Петрович поставил на грязный столик яркую бутылку. – Знаете, Саша, водка сыграла с вами весьма дурную штуку. Вы лишились любящих вас жены и маленького сына. У вас нет работы и вы живете у своего друга на птичьих правах. Я хочу дать вам шанс…

– Какой? – Сашка жадно отхлебнул прямо из горлышка бутылки.

– Один мой знакомый геолог занимается поиском нефти. Ребята из его бригады зарабатывают очень большие деньги. Но если кто-то из них нарушит «сухой закон», с него снимают штаны, привязывают к дереву и оставляют на ужин комарам.

– Хорошая традиция и очень хорошее предложение с вашей стороны, – Сашка отхлебнул еще раз – Вы добрый джин из бутылки?

– Нет, джин, который вы сейчас пьете, никогда не сделает вам подобного предложения.

– А вам оно зачем?

– Это секрет. И у меня есть условие, вы уезжаете не менее чем на полгода.

Сашка сел и потер лоб.

– А за это время моя любящая жена найдет моему сыну нового папу?

– Сомневаюсь. Хотя полной гарантии, конечно, дать не могу, но девяносто девять процентов в вашу пользу я обещаю. Однажды я видел, как плакала ваша жена Надя…

Сашка со стуком поставил бутылку на столик.

– Когда я должен ехать?

– Завтра утром, – Федор Петрович положил на колени Сашки конверт и встал. – Здесь все необходимое, включая адрес.

– А я вас знаю, – окликнул Сашка гостя. – Вы начальник моей жены. Надя часто говорила, что вы похожи на бегемота с добрыми глазами.

– У вашей жены удивительная фантазия, – Федор Петрович улыбнулся и приподнял шляпу. – Думаю, она ей скоро очень пригодится…

6.

У Нади Васильевой было усталое, недоумевающее лицо. Она со страхом смотрела то на Федора Петровича, то на красную от возмущения Любу.

– Поймите, Наденька, я только бизнесмен и если я вкладываю в вас огромные деньги, то надеюсь получить хорошую прибыль, – Федор Петрович был абсолютно спокоен и даже холоден. – Я предлагаю вам пятьдесят тысяч долларов аванса за первую рукопись вашего романа и совершенно не претендую на авторские права. Вас это устраивает?

– У меня нет никакого романа… – с трудом выдавила из себя Надя.

– Вы его напишете. Я устроил все ваши личные дела на ближайшие полгода. Вы можете спокойно работать.

– Но я просто не смогу!.. – Надя была готова зареветь от горя. – Я не умею писать романы.

– Сумеете, – сухо заметил Федор Петрович. – А теперь идите домой, и садитесь за работу.

Надя с трудом встала из кресла и побрела к двери.

– Кстати, в следующий раз вы можете прийти в наше издательство только с рукописью, – сказал Федор Петрович.

Надя всхлипнула и, не оглядываясь, кивнула.

– Мне действительно пора в сумасшедший дом, – твердо сказала Люба, как только закрылась дверь. – Или может быть вам, шеф?

Федор Петрович откинулся на спинку кресла и не спеша, закурил.

– Любочка, вам тридцать два года и я знаю вас уже восемь лет. Вы незаменимы в работе, и вы уже дважды успели побывать замужем. Но, к сожалению, оба раза не удачно. Как вы думаете, что такое счастье?

– Счастье – всего лишь крикливая жар-птица, которая верещит от возмущения, если ее держат за хвост обоими руками.

– Любочка, вы самый трезво мыслящий человек, которого я знаю. Но вам нужно отдохнуть, – Федор Петрович, наконец, улыбнулся в ответ. – У меня есть на примете прекрасный санаторий с видом на озеро. Когда вы вернетесь, вам нужно будет немного поработать с рукописью Нади Васильевой. Возможно, потребуется техническая корректировка, но не более того. Вы всегда отлично работали с начинающими авторами.

– Но не с теми, которым платят авансом пятьдесят тысяч долларов за первую рукопись.

– Вы, наверное, удивитесь еще больше, Любочка, если узнаете, что я заплатил эти деньги только за два слова.

– За какие два слова?!

– Идите, пакуйте чемодан, Любочка, и не задавайте лишних вопросов. Кстати, загляните в кассу, там вас ждет приятный финансовый сюрприз.

7.

Надя с ужасом смотрела на чистый лист бумаги и грызла авторучку. В голове было пусто, как в старой, рассохшейся бочке.

«Не смогу, Боже мой, я же просто не смогу, – пульсировала одна единственная мысль. – Никогда не смогу!..»

Надя резко встала. Она долго бродила по комнате, изредка бросая жалкие взгляды на чистый лист.

«Заплакать, что ли?..» – Надя остановилась и потрогала глаза. Они были сухими и горячими.

«А может быть съесть чего-нибудь?»

Резкий звонок в прихожей застал молодую женщину на пути к холодильнику.

За дверью стоял Федор Петрович.

– Извините, Наденька, я украл ваш записки, – он протянул растерявшейся и смущенной хозяйке толстую тетрадь. – Знаете, я долго не мог расстаться с ними, потому что ни разу в жизни не читал ничего более удивительного и замечательного.

Петр Федорович старомодно поклонился, приподнял шляпу и вдруг стал похож на обаятельного бегемота с добрыми глазами.

Надя прижала тетрадку к груди и покраснела до кончиков волос.

– Удачи вам, Надежда!

Федор Петрович быстро пошел по порожкам вниз.

8.

Стрелка часов показывали половину второго ночи…