Изо всех сил

В коридоре было темно. Тусклый свет из окна светил в глаза. «Официант» вытащил пистолет с глушителем и бесшумно вошел в комнату. Толстяк стоял возле окна. Он зажимал женщине рот рукой.

«Тихий» снисходительно улыбнулся и нажал на спуск. Ливень из двенадцати пуль заглушил звон разбитого стекла.

«Дьявол, это же зеркало!..» – мелькнуло в голове убийцы.

В тут же секунду тяжелый удар по руке выбил у него оружие.

– Раздавлю, гадина!..

Огромный толстый человек не умел драться, но его ярость не знала предела. «Тихий» попытался увернуться, но комната была слишком тесной. Удары по силе сравнимые разве что с ударами кувалды, сыпались на него со всех сторон. «Тихий» вдруг с ужасом понял, что применять приемы боевого самбо против толстяка можно было с таким же успехом, как против разъяренного слона. «Тихий» наугад ткнул пальцами в глаза страшного противника и метнулся к спасительному окну. Толстяк отстал только на мгновение. Прыгая вниз с четвертого этажа «Тихий» испытал чувство, чем-то очень похожее на облегчение…

9.

– Димочка, перестань возиться, как медведь, – смеялась Елена Александровна – Ты перевернешь машину!

Машину вела она. Дима сидел рядом и пытался стащить с себя бронежилет.

– Да елки-палки!.. – ругался он. – Где тут эти… Кнопки, что ли?

– Порвешь на клочки бронежилет, я платить не буду.

– Смеешься, да? – вспылил Дима. – А, между прочим, я к тебе в мужья нанимался, а не в охранники.

– Ладно, не ругайся. Лучше расскажи, как ты обо всем догадался.

– Тут и ежу все понятно! – выпалил Дима.

– А все-таки? – Леночка, милая и взбалмошная Леночка, поцеловала мужа в щеку. – Хочешь, я почешу тебе за ушком?

– Нет у меня никакой чесотки, и не было никогда! – зарычал Дима. – Все ты выдумываешь.

– Конечно, – легко согласилась Леночка. – Я все выдумываю, потому что мне это очень приятно. А теперь рассказывай!..

Дима, наконец, стащил бронежилет и закурил.

– Деревья под окнами, – сказал он. – Их не было, потому что их недавно спилили. Напротив – улица. Ты когда-нибудь видела, как каскадеры прыгают с большой высоты?

– Да, на гору пустых картонных ящиков.

– Правильно. А деревья мешали подогнать под окно «фуру» с открытым верхом. Понимаешь?.. Там, в машине лежали пустые ящики. Сдать «фуру» задом и смять ограду без фундамента – дело техники. А дальше – прямая улица. «Тихий» рассчитывал именно на этот прыжок с четвертого этажа, потому что у него не было другого выхода. Я рассказал об этом в милиции, но они засмеялись. Потом я напомнил им, что киллера зовут «Тихий» и они мне дали бронежилет…

«Фуру» под окнами милиционеры блокировали двумя «камазами». Внизу наемного убийцу ждали не только картонные ящики, но и четверо грубых парней имеющих весьма отдаленное представление о хороших манерах.

– Это я уже знаю, – улыбнулась Леночка. – Но как ты вы все это вычислил?

Дима вспомнил артистку на ярко освещенной сцене и боль под сердцем. Эта похожая на отчаяние боль была жива даже сейчас.

– Я не знаю, – неуверенно сказал Дима. – Я просто догадался и все.

– Последний рубеж обороны… – тихо сказала Леночка.

– Что? – быстро переспросил Дима.

– Последний рубеж обороны, – чему-то улыбнувшись, повторила Леночка – Как ты думаешь, что это?

– Понятия не имею. А что?

– Последний рубеж обороны, глупый мой, это всегда любовь…

Дима с недоумением смотрел на улыбающуюся жену и силился понять смысл сказанного ей.

Леночка покосилась на мужа.

– Ну что ты смотришь на меня как ребенок? – засмеялась она. – Хорошо-хорошо!.. Только не дуйся. Как только мы приедем домой, я сразу же почешу тебе спинку, хомячок ты мой ненаглядный!..

Хорошо быть судьбой

Из села Ручкина в райцентр две дороги ведут: старая грунтовая и новая шоссейная. Все новое сейчас по прямой линии делается, вот и «шоссейка», как вектор из арифметической задачи, бежит себе напрямую без всяких извилин «из пункта А в пункт Б». Ну, а старая дорога около своей подружки вьется: то в сторонку отбежит, на пруд посмотреть, то в рощицу нырнет что бы, значит, от солнышка охладиться, а в иной раз такую загогулину выпишет, что чертыхнется водитель, рванет ручку коробки передач и навек заречется по старой дороге ездить.

Дед Тимофей сметану и творог в райцентр всегда по старой дороге возит. И не то чтобы пыли и машин на ней меньше, а просто спокойнее на старой дороге. Привычней, что ли, на ней немолодому извозчику.

А как-то раз окликнул деда растревоженный женский голосок:

– Дедушка, подождите!

Оглянулся дед… Смотрит он, с насыпи, от «шоссейки», красивая женщина к нему спешит. А на самом шоссе возле машины мужик курит. Одним словом, любому понятно станет – поссорились люди.

Запыхавшаяся красавица спрашивает:

– Вы в райцентр, дедушка?

Ну, а куда ж еще-то?..

Женщина говорит:

– И я с вами.

А деду Тимофею что, спрашивается?.. Лошади накормленные, телега крепкая: раньше на ней, на сенокос, по десятку веселых баб возили, а одна деревенская розовощекая баба против худенькой городской все равно что самовар против кофейничка.