Изнанка судьбы

— Это отлично, парень. Могешь, не отнять. Но пойми: зрителю нужно зрелище. Чтобы неясно было, кто победит. Чтобы покричать, понервничать за свои денежки. Да и крови немного пустить в конце не помешает.

О том, что лившаяся в боях кровь покупалась на соседней скотобойне и принадлежала овцам, он рассказывать не стал. Всему свое время.

— Ну давай! Затяни, поддайся. Покажи мне бой. Я верю, что ты сможешь, парень!

Фэйри пожал плечами и повернулся к противникам. Те, изрядно разозленные такой очевидной демонстрацией превосходства со стороны нечеловеческого выродка, напали слаженно, с двух сторон. Пожалуй, дай ушастый слабину, они бы его зарубили, наплевав на возможный гнев босса.

Длинноухий оказался понятливым парнем. Чарли смотрел, как тот гоняет ребят по арене, и довольно жмурился. В душе пели скрипки. Вот он — его счастливый шанс, билет в безбедное будущее.

Доставшийся от отца бизнес медленно загибался. Бойцы старели, калечились. Перспективные новички не оправдывали ожиданий или уходили к другим эдиторам,[5] да еще смели жаловаться на плохие условия найма. Неблагодарные ублюдки!

— Ты слишком жаден, — как-то сказал ему Винсент. — И плохо разбираешься в людях.

К Черной людей, когда есть фэйри!

— Я должен знать о нем все, — вполголоса сказал Чарли своему секретарю — человечку неопределенного возраста со сморщенным обезьяньим личиком. — Кто он, откуда, почему в бегах. Привычки, слабости. Вытащи мне все, что есть на него у баронов!

Длинноухий не стал спорить, когда Винсент в лицо назвал его преступником, значит, и правда запачкан в каком-то дерьме. Надо только раскопать эту историю и придумать, как использовать.

Бой на арене шел с переменным успехом. Противники то теснили фэйри, то вынуждены были отступать перед его яростными атаками. Не будь предыдущего сражения, Чарли бы всерьез переживал за ушастого.

Красиво ведет. Не придраться.

Чарли ударил молоточком по медному гонгу:

— Годится, заканчиваем. И, кстати, как тебя зовут-то, парень?!

Бобби

— Никогда не работай с непроверенным заказчиком, мальчик, — его рычание в темноте звучало уютно. Успокаивало.

И бок, к которому прислонился Бобби, был приятным на ощупь. Шершавый, как древесная кора, чуть теплый.

— Даже если с деньгами туго. Сам видишь, как можно влипнуть.

Зубери Неджес из рода Акх — так его звали. Не людское имя, смешное. Не выговоришь.

— Спешка неугодна богам. Я хотел собрать быстрее денег, а теперь Салидджи достанется другому.

Он рассказывал про страну, где вообще нет снега. Там у него осталась невеста. Все у этих южных не как у людей. У людей, когда женишься, с невестой приданое дают. А там надо покупать невесту.

Дураки они.

Последнюю мысль Бобби, осмелев, высказал вслух. Зубери не обиделся.

— Это пройдет, мальчик. Ты поймешь меня, когда подрастешь.

— Не подрасту, — просто сказал Бобби.

Чего врать-то?! Поди ясно: не для того его горбун в подвал сажал, чтобы отпускать.

— Любой воин Тамери знает: чтобы проиграть, надо сначала сдаться.

— Чего?

Смех Зубери похож на грохот ссыпаемых в кучу камней:

— Не верь отчаянию, мальчик. Ты жив и пока еще человек. А я уже нет.

Что Зубери не человек, Бобби и так понял, чай не дурак. Ну и что? Главное — не дерется.

Эх, взять бы его на поводок да пройтись по Ист-Уорфолл-Энд. Небось, ни один босяк не посмеет крикнуть Бобби вслед «Ссыкун!». Да и Гарри поседеет, когда увидит.

— У нас в Тамери говорят: в каждом человеке спит бог и зверь. Горбун сумел разбудить моего зверя, мальчик. А бог все еще спит. Без него мне не совладать.

— Меня Бобби зовут, — сказал Бобби.

А то что все «мальчик» да «мальчик».

— Если сможешь вырваться, — в голосе южанина послышалась тоска, — загляни ко мне. Район Бикстон, трактир «У матушки Терезы», последняя комната на втором этаже. Там до конца зимы никто не должен жить. Я платил за три месяца сразу. Под седьмой от окна половицей все, что я успел собрать для выкупа за Салидджи.

— Угу, — Бобби зевнул и задремал, привалившись к теплому боку.

Глава 9. Труппа дядюшки Ринглуса

Элисон

Они были гистрионами.[6] Маленькая труппа из фэйри и монгрелов. Отщепенцы, преступники, изгнанники Изнанки, вынужденные скитаться по человеческому миру и веселить простолюдинов, чтобы выжить. Команда дядюшки Ринглуса.

Кроме Тильды, Зигфрида и Фэй, которых я уже видела, в труппе была молчаливая смуглянка Паола — высокая и гибкая, с прекрасными бархатными глазами. На вид — обычный человек, даже Фэй с ее красными волосами выглядела более странной.

Шестой комедиант, Фернанд, выступал под звучным псевдонимом Мефисто Великолепный. Темноволосый, лощеный, слегка показушно-зловещий. Белая кожа, ярко-алые губы, бородка клинышком. Никогда не встречала мужчину, который был бы так увлечен своей внешностью. Он проводил у зеркала больше времени, чем Китти, одевался с тщанием, достойным потомственного лорда, а духов, притираний, помады, мушек и пудры у него было больше, чем у всех остальных гистрионов вместе взятых.