Изнанка

— Кого еще можно придумать страшнее этих тварей?! — не вытерпев, взрыкнул Андрон.

— Людей.

* * *

Они шли развернутой цепью. Грамотно, по всем правилам тактики — видно, командовал какой-нибудь отставной боевой офицер, знающий о наступательной войне не понаслышке. Расстояние между двумя вооруженными бойцами в цепи было примерно метров пять, так что остаться необнаруженным не было шансов. Хорошо еще, что Таусонский заметил их издалека.

— Что делать будем? — негромко спросил Аракелян. Кажется, ему уже не было столь любопытно и стало страшно.

— Интересно, это за нами или просто облава какая-нибудь на изнанников? — Андрон не выглядел особенно напуганным, но ему явно не нравилось происходящее. Да и кому могло такое понравиться?..

— Посмотри-ка, — пошевелил рукой Павел Сергеевич. — С их позиции пока не видно изнанников. Они прочесывают местность — наверняка нас ищут. Точнее — его: — Подполковник показал глазами на Валеру.

Рысцов проигнорировал подначку и слегка приподнялся на локте, выглядывая из-за бруствера, за которым они укрылись. Цепь неумолимо приближалась. Уже можно было различить в руках бойцов автоматы Калашникова, а у некоторых — огнеметы. Все верно, Сти — а Валера был уверен, что она тут замешана — решила не рисковать. Если бы дело происходило в обычном эсе, где рядом не появляются изнанники, то оружие было бы ни к чему. Три-четыре сильных сшиза — и от их неказистой компании даже подметок не осталось бы. Но тут изнанка, и, как выяснилось, уродцы создают какие-то помехи, не позволяющие сшизам применять свои могучие способности. Поэтому при сложившихся обстоятельствах прав тот, у кого калибр больше.

— Нас обнаружат, — озвучил Валера и без того понятную всем истину. — Довольно скоро.

— Если мы начнем двигаться, нас обнаружат еще скорее, — резонно заметил Павел Сергеевич. — Здесь местность открытая, так-сяк, естественных укрытий не очень много. И не факт, что если они нас заметят, то не всадят пулю в зад без права на исповедь.

Всех потихоньку начинал охватывать страх. Неторопливо, по мере осознания собственного тупикового положения. Андрон все чаще трогал свой набухший фингал и обеспокоенно выгибал бровь, а профессор теребил горбатый нос да то и дело выглядывал, оценивая обстановку. Таусонский хмурился все сильнее.

Идей не было ни у кого.

— Они, наверное, нас давно заметили, иначе не смогли бы пойти точно по следу, — предположил Валера, просто для того, чтобы хоть как-то нарушить угнетающее молчание.

— Ерунда, — отмахнулся гэбист. — Для специалиста ничего не стоило вычислить нас, даже не зная заранее направления, которое выберем. Прошли-то мы, как стадо мамонтов через свежевспаханное поле, так-сяк. Бдительность потеряли, наследили… Ну думайте, думайте, что делать! Не расслабляйтесь!..

Далее события стали развиваться крайне стремительно. «Пирамиды» изнанников рассыпались, и уродцы двинулись навстречу людям. Бойцы заметили их в последний момент, когда те уже вышли из-за пригорка и до них оставалось не больше десяти метров.

Началась беспорядочная стрельба. В нескольких местах полыхнули огнеметы, кто-то закричал. Послышались отрывистые команды, и цепь слегка уплотнилась в центральной части. Изнанников было много, гораздо больше, чем показалось на первый взгляд. Они надвигались бочком, все время приседая. Видимо, конфликт между ними и населением Города на траве зрел давно и теперь выплеснулся в своем логическом завершении — всеобщей резне. Люди остервенело лупили по тварям из автоматов, не экономя патроны. Изнанники, успевшие-таки пробиться сквозь шквал свинца, попадали под смертельное дыхание огнеметов и корчились в струях пламени. Изредка кто-то из них все же успевал плюнуть своей темной взвесью, и человек, которого касалось такое облачко, умирал. Мутировал во что-то невообразимое и умирал, а соседи по цепочке боязливо сторонились груды бесформенных останков. Поток изнанников не ослабевал. Некоторые из них падали замертво, не успев высунуться из-за пригорка — скорее всего где-то засел снайпер и отстреливал тварей потихоньку.

В месте, где соприкасались силы людей и изнанников, уже образовались несколько куч из мертвых тел, там и тут виднелись языки огня, пожирающего свои жертвы. Шальная искра попала в протекающую неподалеку мазутную реку, и теперь она горела, выбрасывая вверх сине-желтые струйки. Жуткое, беспощадное, фантасмагорическое действо разворачивалось на поле изнанки под призрачным заревом лилового неба.

Рысцов тряхнул головой, отгоняя оцепенение, и звуки происходящего разом бахнули по ушам. Стоны, хлопки выстрелов, гул пламени, топот сотен ног, похожий на стук дождя по рубероиду крыши.

— Етить твою мать! — вскрикнул Петровский, разворачиваясь и хватая железный прут.

Все дернулись и посмотрели, что так испугало гения freak-режиссуры. Позади них стоял изнанник. Его узнаваемая фигура маячила между огромным клепаным металлическим баком и ворохом полугнилых кусков плотной бумаги и фанеры.

— Не двигайтесь, — прошептал Аракелян, шумно дыша.