Изнанка

— Это псы из конторы Справедливости, — быстро забормотал Валера. — Нужно поторопиться, иначе схватят! Они решились спуститься, значит, подоспели сшизы. Сильные, третьей категории. Быть может, даже второй…

Звук повторился. Теперь в нем можно было различить человеческие голоса — пока еще неразборчивые.

— Я помню… Справа… — прошептал Рысцов и грохнулся на пол.

К нему бросились Аракелян и Петровский, приподняли под мышки, стали шлепать по щекам. Подполковник тем временем, вытянув факел в правой руке, изучал проход между поездом и стеной.

— Валерка, что с тобой? — хмуро спросил Андрон, когда тот приоткрыл безумные глаза.

— Черт возьми! Он весь горит! Его просто лихорадит со страшной силой! — испуганно сказал профессор. — Будто температура организма резко подскочила градуса на три…

— Потом врачевать будете! — рявкнул Таусонский. — Там, за вторым вагоном, кажется, что-то есть. Не могу точно отсюда рассмотреть… Вперед! Пойдемте!

— Боль… — шевельнул губами Валера. — Крики, много криков… страх, отчаяние, боль… Там справа — проход. Нельзя было тянуть, доводить до такого… человек… Хотел предупредить. — Он вдруг вскинулся, выдернул руки и встал ровно, осознанно глянул на Аракеляна. — Мужчина. Который не мог предвидеть, как все закончится.

Позади послышались глухие удары, умноженные эхом.

— Скорее же! — Павел Сергеевич призывающе помахал рукой из узкой щели между ржавым вагоном и стеной.

Протискиваться пришлось по очереди. Андрон поддерживал Рысцова сзади, чтобы тот снова не рухнул.

Тесное пространство давило. Таусонский старался держать начавший чадить факел повыше, чтобы остальные не споткнулись.

Вдруг они вывалились в пустой тоннель. Конечно, он не был пустым, просто создавалась такая иллюзия… Половины третьего вагона не было. Будто кто-то отсек оставшуюся часть состава гигантским ланцетом и унес, разобрав по частям. Подгнившее сиденье, напольное покрытие, стальные внутренности — все было обрезано с ювелирной точностью. На внутренней стенке даже осталась половинка рекламного постера с изображением какого-то лекарства.

— Что за чертовщина?.. — только и промолвил подполковник, озираясь.

Более обстоятельно они удивиться не успели. Сзади раздался грохот, крик и шумно полыхнуло. Из щели вырвался широкий язык пламени, хищно лизнул стену, шпалы, рельсы. Всех обдало жаром. Андрон вскрикнул, хватаясь за обожженное плечо — он лишь за секунду до этого сдвинулся немного в сторону. Повезло.

— Сшизы бьют? — быстро сориентировавшись, спросил Таусонский.

— Непохоже, — сказал Альберт Агабекович. — По-моему, напоминает обыкновенный огнемет… Впрочем, вы военный, лучше разбираетесь.

Рысцов дышал часто и неглубоко. Тиканье внутри него уже переросло в непрерывный треск и мешало сосредоточиться, мозг словно сверлили тысячи дрелей, сердце горело… Он был индикатором.

— Там, — сказал он, вытянув забинтованную руку. — Проход… в нише. Существа… Не бойтесь их, это изнанники… не пугайте их… не делайте им больно…

Валера отключился, повалившись на Петровского.

Все повернулись в указанном им направлении и невольно отпрянули. Сзади снова полыхнуло, заставив их шарахнуться обратно. Те, кто орудовал огнеметом, явно не торопились пролезть через щель. Они были уверены, что зажали беглецов. Выкуривали…

В глубине тоннеля, около темной ниши в стене, виднелись трое. Существа стояли на полусогнутых конечностях и покачивались из стороны в сторону. Их лица были обезображены невиданной фантазией владельца кунсткамеры, обнаженные туловища лишь отдаленно напоминали человеческие. Они были покрыты какими-то ужасными язвами, наростами, шрамами, кое-где сквозь кожный покров торчали светлые осколки костей или имплантатов — не разобрать…

— Господи помилуй… — сказал профессор. И произнесенные устами ученого, эти слова прозвучали самым невероятным определением того, что маячило впереди. — Неужели это действительно не Валеркин бред? Неужели… порождения изнанки?.. Лучше сгореть заживо…

Со спины, как по заказу, снова дохнуло жаром. На этот раз вскрикнул Павел Сергеевич: особенно длинный язык пламени немного опалил волосы на его затылке, заставив сделать несколько шагов и присесть, машинально выставляя вперед факел.

Изнанники отступили к нише и перестали покачиваться. Будто насторожились.

— Как же я ненавижу тебя, эс! — заорал во все горло Андрон, выплескивая накопившуюся ярость. — Что ты от нас хочешь?! Маньяк безмозглый!

Откуда-то из-за обрезанного вагона раздался смех. Кто-то поинтересовался громким, хрипловатым голосом:

— Сами к нам вылезете? Или, может, еще жару прибавить?

— Я же тебя, сучий потрох, голыми руками прикончу! — выкрикнул в ответ Таусонский. — Боишься сюда выйти-то?

— Боюсь, — язвительно признались из-за вагона. — Только не вас, изменники Города на траве. Их боюсь… Вы, имбецилы двуногие, кстати, в курсе, что рядом с изнанниками нельзя проснуться? Даже из-под С-визора… А еще способности сшизов не действуют.

— Проход… — пролепетал Рысцов, не приходя, кажется, в сознание. -Там…

Существа так и стояли возле ниши, настороженно поводя уродливыми головами туда-сюда. Точно принюхивались.