Изменить судьбу

Танцевал я, конечно, так себе, но здесь особых изысков и не требовалось: достаточно было поймать ритм и топтаться на месте в такт мелодии, потому что народу было столько, что ни на что другое пространства уже не оставалось. Но когда Оля ушла из моего поля зрения, топтаться стало как-то скучно. Только хорошее воспитание заставляло меня оставаться на месте, а не плюнуть на вежливость и приличия и пойти разыскивать Ольгу. С тех пор как она спрыгнула с коня мне на руки, мое желание быть к ней как можно ближе достигло невиданных размеров и просто распирало меня изнутри. Я понимал, что не могу пока себе этого позволить, но должен был хотя бы видеть ее перед глазами, иначе в моем мозгу происходило короткое замыкание и всякие связные мысли покидали мою дурную голову. А мне ведь еще надо было придумать, что я скажу Маринэ. Но как я ни старался, я не мог направить свою мыслительную деятельность в нужную сторону. Я мог думать только о том, каким счастливым себя почувствовал, когда Оля меня обняла, свалившись с коня…

Вообще-то я не планировал подходить к ней так близко. Просто я не мог спокойно смотреть, как с каждой минутой ее лицо зеленело все больше, и как она мучилась от этой верховой прогулки. Разве так ездят? От верховой езды надо получать удовольствие, а если заставлять себя через силу, то можно навсегда отбить желание кататься на лошадях. Неужели Маринэ этого не понимает? И о чем Ольга думала, когда позволила себя уговорить на эту авантюру, раз лошадей боится? Блин, эти девчонки меня в могилу сведут раньше времени!

Когда любимая беспомощно пожаловалась, что боится спрыгнуть с коня, мои нервы не выдержали, и я полез ее спасать, абсолютно не подумав, во что это может вылиться. Меня не пугал крутой нрав Али-Абая, если бы потребовалось, я бы справился с ним. Но этот вариант я оставил на крайний случай, решив испробовать Олин способ и договориться с конем по-хорошему: прежде чем подойти я мысленно обратился к Али-Абаю и показал, что всего лишь хочу забрать свою подругу с его спины. Конь, к счастью, не был дураком и уже понял, что сама она не слезет, поэтому дал свое мысленное согласие на мое присутствие рядом с ним ближе положенных трех метров. Так что, когда я ловил свою девушку, то думал только о том, как поскорее избавить ее от мучений и оказался совершенно не готов к той волне счастья и облегчения, что затопила меня целиком, едва она очутилась в моих объятиях… Я слышал, как Оля уговаривала меня ее отпустить, но остатков разума и самоконтроля хватало только на то, чтобы не начать целовать ее куда придется сию же секунду. Уж не знаю, какие силы подсказали девушке посчитать до трех, прежде чем мы вместе разомкнули свое объятие, но это был единственный верный ход — пока она считала, я собрал всю свою силу воли в кулак и разжал руки, чувствуя, как внутри все скручивается от дикого нежелания это делать. Наверняка, Ольга все чувствовала и, наверное, поэтому потихоньку перебралась к морде коня, отгородившись им от меня словно живым щитом. Маринэ же, к моему удивлению, ничего не заметила и, как ни в чем не бывало, повела своего коня в стойло, попутно вытрясая из Оли всю информацию по общению с братьями меньшими.

Все оставшееся время после этого случая у меня так и чесались руки вернуть Ольгу на ее законное место — в мои объятия, кроме этого желания я ничего толком не мог воспринять из окружающей действительности. Видно, поэтому, заявление моей прозорливой подруги о том, что Тимур влюбился в Маринэ, я поначалу не воспринял всерьез. Однако, выслушав ее доводы и понаблюдав за другом, когда неугомонная Маринэ вытащила нас на танцпол, я убедился, что Ибрагимов ведет себя крайне странно и для себя нехарактерно. Так что, видно, любимая и здесь оказалась права. Я пробовал мысленно прикинуть, как мне использовать эту информацию в предстоящем нелегком разговоре с Марине, но так и не смог придумать ничего путного. Хотя я был уверен, что если бы удалось подсунуть Маринэ Ибрагимова вместо меня, все наши проблемы решились бы одним махом.

Но, как я уже сказал, мой внутренний настрой не располагал к серьезным мыслительным процессам, и я так и продолжал мучиться неопределенностью до самого конца танцевального турнира. А тут еще этот Измаил. Его интерес к Оле был виден невооруженным взглядом, и ужас как меня нервировал! Как только им с Маринэ удавалось вырваться из-за кулис, он прямой наводкой шел к моей любимой девушке и не отходил от нее ни на шаг. Мне довольно сложно было наблюдать за ними в этот момент, потому что как раз в то же самое время Маринэ вцеплялась в меня мертвой хваткой и заставляла уделять ей все свое внимание. Если бы Ибрагимов не сменял меня в танцах с ней время от времени, я бы и вздохнуть не успевал свободно, не то, что наблюдать за Ольгой. Прямо не девушка, а ураган какой-то!