Изменить будущее

— Я понимаю, Алан. Спасибо, что принял в свою семью.

Гамильтон остановился и посмотрел мне прямо в глаза.

— Не принял, Джон… Ещё не принял…

— А почему сразу не проверили?! — Развеселился я.

— А почему ты думаешь, что не проверили? — Вопросом на вопрос ответил «папа-лорд».

— Понятно, — сказал я. — Странно, но даже не обидно.

— И это правильно, — рассмеялся Алан.

* * *

Тестирования в институте Поляковой я проходил многократно: и на технических устройствах тоже. Я никогда не видел их. Я имею ввиду устройства. На меня надевали и крепили датчики, снимающие реакции моего организма на раздражающие факторы, а, как и где сигналы обрабатывались, я не видел. Не увидел и здесь, в университете.

Сидя в кресле самолёта, я вспомнил, что и в Эдинбургском университете на меня надевали подобную атрибутику, и вроде как прогоняли через осциллограф, но, теперь я понимал, что не только через него.

«Грамотно они меня провели», — думал я. — «Отвлекли на ложный посыл. Я старался тогда, а они задавали мне вопросы: где жил, в каких условиях рос, что ел, что курил?».

И я не почувствовал опасности, вот ведь в чём беда… Отключил рецепторы, млин.

Полиграфа я не боялся. Я так переключал сознание, что сам верил в свою легенду. Оно получалось у меня и в той жизни… Это сродни перевоплощению актёра. Правда, долго в таком состоянии мозг не выдерживает. Почему и уходят из жизни актёры, слишком убедительно играющие свои роли. Перемыкает сознание. Перегорают пробки. Система Станиславского, млин.

* * *

Сначала я сдал экзамены на гражданского пилота. Университетские симуляторы не давали иллюзии и визуализации полёта, но реагировали на мои манипуляции своевременно. Стрелки приборов показывали то, что надо, а кабина даже шевелилась, движимая поршнями гидроцилиндров, имитируя подъёмы или спуски. В общем, мне понравилось. Для 1985 года — вполне прилично, учитывая, что только-только вышел процессор интел 80386, с тактовой частотой аж до сорока мегагерц.

Я, откровенно говоря, рассчитывал на какой-нибудь ноутбук и симулятор, типа F-15. На нём бы я им показал. Я, в своём времени, ночами не спал летая на нём и ему подобных игрушках… Но не срослось, и наверное слава Богу…

Эти симуляторы охренительная вещь. Сейчас, имея практические лётные навыки, я мог управлять чем угодно. И гражданским самолётом и военным, практически любой модели.

Видеоигры двухтысячных годов приблизили виртуальную реальность к реальности очень близко. Стыдно признаться, но и в свои годы я продолжал увлекаться леталками и стрелялками. А сейчас, это могло мне пригодиться. Значит я всё правильно делал!

Глава двадцать третья

— Не надо никого выгонять из страны, — сказал генеральный секретарь, отреагировав на слова секретаря по идеологии ЦК Горбачёва. — И вообще, Михаил Сергеевич, если вы будете продолжать игнорировать регламент, я вас оштрафую. Вы же сами настаиваете на рыночных отношениях, а у капиталистов при нарушении контракта предусмотрены штрафные санкции. Вот и мы введём. Значит, этот вопрос снимается с повестки.

Гришин позволил себе рассмеяться, хотя ему было совсем не до смеха. Дроздов сообщил, что при скрытом проникновении в квартиру Михаила Сергеевича обнаружены драгоценности и дорогая шуба, появившиеся после возвращения четы из Соединённых Штатов Америки.

Такие санкционированные судом оперативные проникновения совершались не впервые и фиксировались документально.

«Что это?» — Думал Виктор Васильевич.

Одно дело, когда человек, искренне заблуждаясь, навязывает «негодные» политические и экономические решения, выгодные противнику, а не родному государству, и другое дело, когда такое навязывание сопровождается получением от противника дорогих подарков.

«И ведь себе ничего, только Раисе… Даже, говорят, сам и не берёт, а всё она… Ей несут, и она берёт… Пока он проводит встречу… Что это? Как можно?»

— Так, товарищи, прошу обсудить поездку Михал Сергеевича с группой товарищей во Францию. У кого есть замечания? Предложения? Утверждаем…

На заседаниях политбюро никогда не проводили голосования. Вопросы всегда прорабатывались и согласовывались заранее. За одно заседание их утверждалось или отправлялось на доработку до ста штук. Это при председательствовании Горбачёва обсуждение одного вопроса порой затягивалось до пяти часов, а Гришин щёлкал их, как орешки.

В обсуждении на равных с членами политбюро участвовали и кандидаты, и «просто» секретари ЦК.

— Антиалкогольный Закон… Есть предложение отменить… Замечания? Снова вы, Михаил Сергеевич? Мы вашу позицию знаем… Знаем, товарищи? Вот видите? Отменяем.

— Вопрос шестьдесят второй… Очень важный вопрос, товарищи, прошу не спать! Закон о Кооперации, предложенный коллегами Юрия Ивановича. Он уже не раз его докладывал. Это пятая редакция… Все ознакомились? Пора принимать, товарищи. И так затянули… Аграрии ждут, лёгкая промышленность, наука… и в прессе обсудили. Банк подготовил деньги для кредитов. Давайте уже выносить на пленум… Отлично! Возражающих нет.

— Следующий вопрос, шестьдесят третий. По институту…