Изменить будущее

— Силён ты брат, закручивать народ, — сказал он наконец. — Ты в курсе, что сейчас твориться в комсомольских рядах?

Я был в курсе, но пожал плечами.

— Молодёжь кипит, просит в руки лопаты. Они готовы в рукопашную сровнять горы под строительство нового дома.

— Но это же хорошо… — сказал я, — или нет?

— Хорошо-то хорошо, но где столько взять лопат? У нас же плановое хозяйство, Михаил.

— Всё просто, Павел Николаевич, — сказал я.

— Да? — Удивился третий секретарь.

— Надо создать молодёжные жилищные кооперативы и дать им возможность копать и строить.

— У молодёжи нет денег, — возразил Чернышов.

— Пусть предприятия выдадут займы, под гарантию отработки. Текучести кадров не будет.

— А строительные фонды? — Грустно спросил третий секретарь.

— Пусть молодёжь вырабатывает дополнительные материалы, и простые работы строительные работы выполняет сама. В нашем плане всё это есть.

— Но это же… Организовать как-то надо…

Я усмехнулся.

— Уж кто-кто, а организаторы у нас найдутся.

— Так ты и займись! — Предложил Чернышов.

— Я районным ОКОДом командую.

— Вот этим, точно найдётся кому покомандовать, а в молодёжном строительстве, в широком понимании этого слова, мало кто из комсомольцев понимает… А ты, вроде как, в струе, так сказать… передовых идей. При крайкоме ВЛКСМ решено создать штаб. Ты как узнал про Калининградский МЖК, кстати?

— Мама рассказывала. Она в Калининград в командировку ездила…

— И когда это было? В семьдесят втором, когда тебе одиннадцать лет стукнуло? — Чернышов покачал головой. — Темнишь ты Михаил. Ну да ладно. Ты мне одно скажи… Если можешь, конечно…У тебя план расписан до 1986 года, а потом стоит ссылка на развитие кооперативного движения, какие-то «малые предприятия». Это откуда информация?

— Это моё предположение. Молодёжные экономические программы без самофинансирования заглохнут. Поэтому…

— Понятно… Будем иметь ввиду… Ну так как?

— Я Павел Николаевич, ещё не женат и на улучшение жилплощади претендовать не могу, какой мне интерес и какой из меня командир Штаба МЖК?

— Вот и я себя спрашиваю, Михаил: «Какой ему интерес заваривать такую кашу, когда прямого интереса у него нет?»

Я посмотрел на третьего секретаря и сказал:

— Мне за державу обидно.

Чернышов хмыкнул.

— Это понятно… Мне не понятно откуда возьмутся дополнительные панели для домов?

— Всё очень просто…

Чернышов снова хмыкнул.

— Ну, действительно, Павел Николаевич. Ведь мощности КПД и ЖБИ стоят недогруженные… Вот справка. Недокомплект рабочих шестьдесят процентов! А мы станем выходить на «субботники». Работа там не сложная.

— Действительно, всё просто, — сказал секретарь крайкома, поднимая голову от листа бумаги. — В партию вступать думаешь?

— Думаю.

— Готовься, дам рекомендацию.

В моё время мы очень долго спорили. Как всегда, хохлы, затесавшиеся в наши ряды и пробившиеся в командиры, требовали самостийности и не могли поделить власть и деньги. В конце концов один хохол замкнул финансы на себя и один дом был наконец-то построен, но вдруг нагрянула перестройка.

Сейчас я изначально замкнул финансовые потоки крупных предприятий на одного человека, проверенного жизнью, а сам остался в стороне. Я рекомендовал Краевому Комитету ВЛКСМ Марченко Виктора, и в моё время проявившим себя хорошим организатором.

* * *

В ноябре 1982 года умер Леонид Ильич Брежнев, но это не повлияло на общее настроение масс. Все ожидали конца генсека со «дня на день» и восприняли его уход с юмором. Как на грех кто-то из «вышестоящих» на трибуне мавзолея пошутил словами героя из «Кавказской пленницы»: «Шляпу сними…», а при опускании ящика с телом в землю, ящик не удержали и телезрителям, смотревшими прямую трансляцию, послышался характерный деревянный стук. Короче, похороны генсека прошли с юморком, как и остаток его жизни.

Зато Юрий Владимирович гайки народу закрутил сразу и до предела. Штрафы за опоздания на работу, за прогулки в рабочее время по магазинам, но во Владивостоке это проходило не так болезненно. Периферия-с…

Диплом я защитил на пятёрку, взяв ту же самую тему: «Линия разделки трубача на судах типа СТ». И руководитель у меня был тот же, но я знал его выкрутасы и обсчитал техническую часть со всех сторон, и со стороны мощности, и со стороны производительности. И экономику производства я понимал в пример лучше прошлого раза. А как иначе? У меня были и знания, и опыт. «Если бы каждому давали две жизни», — думал я, возвращаясь с защиты домой.

В той жизни я получил на защите трояк, только за то, что не нашёл общего языка с руководителем диплома, точившего, оказывается, на меня зуб с третьего курса. Это он мне сказал честно в глаза, за день до защиты перечёркивая мою работу, и требуя пересчитать от производительности. Он, явно получал моральное удовлетворение, глядя в мои испуганные глаза. За какие грехи, я так и не понял, но, видимо, было за что…

В этот раз, опасаясь, «санкций» я сразу в своей работе предложил несколько вариантов расчётов и рацпредложений, и диплом приняли на «ура».