Изгоняющий демонов

Обычно жители Финикии говорили о своих богах обиняками, и никто посторонний не знал, как их зовут. Верховный бог — Владыка Вселенной — назывался просто богом (по-финикийски Эл). Его супруга именовалась богиней (Элат) или духом (Ашерат) моря. Другие боги назывались царями (малк или милк) или хозяевами (баал). Среди богов был «владыка севера» — Баалцафон, «хозяин неба» — Баалшамен, «хозяин жара» — бог Солнца Баалхаммон, и много других. Каждый клочок земли, каждый ручей, каждое дерево имели владыку.

Божественные хозяева-покровители имелись у каждого города. Хозяином Тира был Мелькарт — «царь города». Каждый год тиряне устраивали в его честь праздник, и тогда в город съезжались не только жители подвластных Тиру селений, но и посланцы далеких колоний. Торжественное шествие направлялось в храм, где происходила пышная церемония восшествия бога на его престол.

Владыкой Сидона был Эшмун. Некоторые финикийские города имели не «хозяев», а «хозяек». Так было в Берите, где покоилась «Великая хозяйка Берита». В Библе в подобной роли выступала богиня любви и плодородия Аштарт. Для финикиян-рыбаков главным богом был Дагон. Баал или Алейан («Верхний»), считался богом земледелия и плодоносного дождя, владыкой подземных вод, рек и морей, куда стекают реки; его сестрой была грозная воительница Анат, а врагом Алейана был Мот («Смерть») — бог иссушающего южного солнца, губящий растительность и жизнь, владыка подземного мира.

Прежде чем уйти в дальнее плавание, Абделаим принес жертвы всем главным богам — на всякий случай. Купец был удачлив, и истоки своих торговых успехов он связывал с тем, что не ленился посещать храмы и не жадничал, ублажая небожителей.

Вспомнив о жертвах, купец помрачнел. У финикийцев существовал обычай в исключительно важных случаях приносить в жертву своих малолетних детей. Чаще всего это ужасное жертвоприношение совершалось в момент смертельной опасности. Но и в других случаях не обходилось без человеческих жертв. Закладывая город, жрецы финикийцев считали необходимым положить под его стены урну с костями младенца, отданного богу.

Иногда такое жертвоприношение принимали массовый характер, и под нож уходило несколько сот детей. Урны с прахом погибших размещались на специальном священном участке, который назывался «тофет». Принести в жертву собственного сына означало отдать божеству самое ценное, что есть у человека. В этом случае благоволение божества считалось наверняка обеспеченным.

Абделаим отвернулся, чтобы смахнуть предательскую слезу, которая медленно пробежала по щеке и растворилась в тщательно завитой бороде. Перед мысленным взором купца появился лик сына, которому едва исполнилось полгода, когда его положили на каменный алтарь. Дитя радостно агукало, размахивая розовыми, словно перевязанными ниточками, ручонками, а он стоял за плечами жреца, который деловито пробовал остроту ритуального ножа из черного камня. По преданиям, такие камни сбрасывали с небес боги. Они были полупрозрачными и обладали большой прочностью.

Жертвой сына-младенца купец хотел спасти свое торговое предприятие. В противном случае всей его семье и ему самому грозила участь попасть в долговое рабство. Он взял взаймы у ростовщика много сиклей серебра, снарядил три корабля и отправился в таинственный Офир на свой страх и риск. Это было его второе путешествие.

Первый раз он разведывал путь в сказочную страну, и это плавание завершилось успехом. Правда, прибыль от него вышла мизерной (что можно увезти на небольшом судне?), зато он узнал, как туда добираться, и завязал деловые отношения с местным царьком, что предполагало лазурные перспективы в будущем.

Увы, боги отвернулись от Абделаима. На двадцатый день пути он заметил слежку за своим караваном. Соседям финикийцев было известно, что ханаеняне знают такие места, где добывались редкие и драгоценные металлы, где можно, не подвергаясь чрезмерному риску, добывать рабов и продавать свои товары. Купцы-финикийцы всячески старались скрыть от соперников известные им морские дороги и сообщали неверные сведения, стараясь рассказами о таинственных явлениях природы и фантастических животных отпугнуть всех, кто мог плыть за ними следом.

Попытка уйти от погони не увенчалась успехом. Конечно же, тяжело нагруженные купеческие посудины Абделаима не могли состязаться в скорости с хищными пиратскими биремами[77]. Торговый соперник купца, который когда-то был его лучшим другом, нанял для слежки морских разбойников, которых интересовала только оплата их услуги; зачем тратить время и силы на опасную торговлю с дикими племенами, если можно просто ограбить купца, силой забрав у него и товар, и судно?