Изгоняющий демонов

Эрибу не очень поверил словам субарейца. Но когда однажды предгрозовым вечером он возвращался с охоты домой, то испытал настоящий ужас, хотя до этого мало чего боялся. Неожиданно начало сильно громыхать, и хотя ливень еще не начался, быстро темнеющее небо раскроили зигзаги божественных огненных стрел Тешшубу. Молнии били совсем рядом. Эрибу казалось, что он сходит с ума. Стоял страшный грохот, белые с голубизной огненные столбы вырастали на пути подростка, как деревья, и, казалось, не было спасения от верной смерти.

Как он очутился в неглубокой ложбинке, Эрибу не помнил. Он старался слиться с землей, а молнии били совсем рядом. Но вот пошел сильный дождь и ложбинка начала быстро заполняться водой. Неизвестно почему, но Эрибу держался в углублении до последнего, не рискуя выбраться на бугорок. Может, потому, как уже знал, что молнии большей частью бьют по возвышенностям, и не хотел рисковать. Эрибу едва не захлебнулся в водяном потоке, но гроза как-то очень быстро закончилась, и он наконец смог отправиться дальше.

С той поры Эрибу постоянно вспоминал во время грозы совет Ушпии и старался куда-нибудь спрятаться, если была такая возможность, что в армии случалось нечасто. Оставалось надеяться на милость Ашшура и на свою удачу. В особенности скверно приходилось во время похода в горах. Там грозы бушевали во всей своей красе довольно часто, и раб-эширте Эрибу приходилось держаться изо всех сил, чтобы не показать во время буйства стихии страх (даже ужас) перед воинами своего подразделения…

Но вот жрец-маг что-то посоветовал больному, который явно почувствовал облегчение, и обернулся. Они встретились взглядами, и Эрибу показалось, что его ударили деревянным молотом по голове. Была в армии такая казнь для мародеров и воров — чтобы не пачкать светлое оружие черной кровью негодяев.

Для этого мародер копал узкую яму в три четверти человеческого роста, куда его и запихивали, и палач, чаще всего наемник из какого-нибудь племени, подвластного Шаррукину, с размаху глушил осужденного молотом, как большую рыбину. В этой яме нарушителя закона и прикапывали, иногда живым, — удар не всегда оказывался смертельным, только лишал сознания на некоторое время, в особенности, если в качестве палача выступал какой-нибудь новобранец-неумеха.

Схватка взглядами, казалось, длилась вечность. Черные глазищи жреца вонзались в Эрибу, как два кинжала, и ментальный щит, который юноша поставил перед собой, вскоре стал напоминать решето. Магическая сила жреца была неимоверной. Возможно, Эрибу и выстоял бы перед столь страшным натиском, но он не был готов к неожиданному сражению.

Чувствуя, что слабеет, юноша сунул руку под одежды, где находился кинжал с лезвием, смазанным сильным ядом. Эрибу был мастером схваток на ножах и, владея таким оружием, мог расправиться с десятком врагов. Это движение далось ему с трудом; маг буквально вязал его, как жертвенного бычка возле алтаря. Но в душе Эрибу уже загорелась ярость, и он постепенно наливался энергией, которую у него щедро отбирал вавилонский жрец. Все-таки юность брала свое. А жрец-маг был уже далеко немолод.

— Остановись! — вдруг прозвучал сдавленный голос жреца.

Похоже, и ему было нелегко выдержать магический поединок. Лицо жреца стало бледным, а глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Похоже, маг сообразил, что юноша готов пролить кровь.

— Иди за мной! — мягко приказал жрец. — За тобой следят четверо. Я помогу тебе скрыться…

Эрибу вздохнул с облегчением — маг отвел взгляд в сторону, развернулся и неторопливо пошагал по улице, которая вела в престижный район Вавилона. Что делать?! — вопрос был отнюдь не праздным. Если за ним следят, то тогда нужно бежать или сражаться. Но Эрибу знал, что в вавилонской тайной страже случайных людей не держат. Туда берут первоклассных бойцов с магической подготовкой. Так что, случись между ними схватка, это, скорее всего, будет последний бой Эрибу.

Положение было практически безвыходным. Конечно, можно сделать попытку затеряться в хитросплетении улиц и переулков Вавилона, однако Эрибу не сомневался, что возле рынка кроме четверых соглядатаев тайной стражи, о которых сказал жрец, полно других царских ищеек, которые мигом оцепят весь район. И тогда ему точно придет конец. А еще Эрибу совершенно не сомневался, что идет охота именно на него. Но самое интересное — юноша вдруг почувствовал к жрецу какое-то странное притяжение.

Немного подождав, чтобы определиться, кто следит за жрецом-магом (он с трудом вычислил царских ищеек; их маскировка была идеальной), Эрибу неторопливо последовал за его статной фигурой, которая уже едва виднелась вдали. Тот шел, не оборачиваясь; похоже, был уверен, что юноша обязательно откликнется на его призыв…