Изгой. Том 1 и Том 2

— Ежегодный бал омрачен трауром по Великому князю Николаю Петровичу, — торжественный голос хорошенькой дикторши раздался прямо в голове, а я смотрел на то, как по начищенному паркету кружат пары. Девушки в белом, мужчины… ну тут, как придется. Над троном, стоящем возле дальней стены, висел портрет Николеньки, перетянутый траурными лентами. Оператор, казалось, кого-то искал, и, наконец, нашел. Очаровательная девушка в традиционном простом бальном платье, шла вдоль залы, опираясь на руку статного офицера. Она была очень серьезна, а на прелестном личике застыла печаль. Журналистка, заметив, что оператор нашел ту дебютантку, которая была им нужна, тут же кинулась наперерез. — Софья Петровна, позвольте пару слов для наших зрителей. — Сонька остановилась и благосклонно кивнула. И где только подобных манер успела нахвататься? — Как вы находите бал?

— Отлично. Его величество как всегда постарался сделать этот праздник, которого ждут все девушки благородного происхождения с нетерпением, поистине волшебным.

— Вы решили пойти на бал, несмотря на траур? — продолжала пытать сестренку эта сучка крашенная.

— Николай не одобрил бы, если бы я осталась дома, — видимо, вопросы подобного толка задавали ей постоянно, раз Соня уже выбрала определенную манеру поведения при ответе на них.

— Вы так думаете? — вот же дрянь настырная, я кулаки сжал, представив, что там тонкая шейка этой журнашлюшки находится. Соньке и так нелегко приходится, еще и эта тварь ей на больную мозоль давит. Хотя, у нее работа такая, выводить людей на конфликт и скандал, чтобы сделать сенсационный материал. И она сама выбрала свою работу, и ей за нее и отвечать, если только наши пути когда-либо пересекутся. В палате несколько раз мигнут свет, отвечая на мое раздражения, но ничего, что обычно следовало бы за такими всплесками, я не заметил. Однако все равно постарался взять себя в руки и не давать волю эмоциям.

— Я в этом уверена. А теперь, прошу меня извинить, — и она отошла в сторону с гордо поднятой головой. Ничего сестренка, мы еще посмеемся, вот увидишь. Камера в этот момент задержалась на ее кавалере. Так, кто это тут у нас? Ага, князь Роман Черкасский. Неплохой выбор. Нормальный парень, офицер, но номинально, просто потому что отслужить должен был. Клан Черкасских считается одним из самых богатых, у них куча производств помимо земельных активов. Крупнейший частный банк тоже принадлежит этому клану. Спокойный, рассудительный, как и положено быть наследнику огромного капитала. Их клан один из самых обеспеченных. Даже, если Ромку Соне не отец подогнал, то этот ее выбор будет им одобрен, я уверен в этом.

— А тем временем, я хочу напомнить нашим зрителям, что расследование по делу об убийстве Великого князя Николая зашло в тупик. Но, трагические происшествия продолжают преследовать каждого, кто продолжает им заниматься. Уже погибли два имперских следователя, ведущих это непростое во всех планах дело. Сегодня подписан высочайший указ о назначении третьего. Следственную бригаду возглавил Геннадий Ветров, известный всем жителям Российской империи, ведь именно он сумел найти и обезвредить Новгородского упыря. Пожелаем Геннадию удачи и выразим надежду на то, что в этот раз все получится, и убийца попадет-таки на виселицу.

Я выключил монитор, предварительно деактивировав наушники, и откинулся на тощую подушку. На этот раз я успел отключиться от сети, прежде, чем появились первые признаки реакции на переутомление. К счастью, думать мне никто не запрещал, и на мысли действие яда почти не влияло, до тех пор, пока его уникальные свойства не начинали проявляться. Вот в те моменты я мог думать только о женщинах, причем не о конкретной женщине, а в общем, обо всех.

Так, что мы имеем? А имеем мы уже двух погибших следаков. Они подобрались слишком близко к разгадке и их убрали? Или просто перестраховались, и убрали до того, как они нащупали в этой скверной истории что-то конкретное? У меня слишком мало информации, и в новостной ленте я вряд ли найду что-то, что поможет мне пролить свет на личность убийцы.

— Ёси, — я приоткрыл один глаз и посмотрел снизу-вверх на лекаря.

— Да, Акайо-сан, — наконец, я мог обратиться к лекарю по имени, а то приходилось постоянно выкручиваться и юлить, чтобы не получить дополнительный урок японской вежливости в стиле Оми. Вставать не хотелось, да лекарь и не настаивал. Он вообще отличался некоторым здравомыслием, во всяком случае, не был столь ревностным почитателем традиций, как встречавшиеся на моем пути до сих пор самураи.

— Мидори-сан хочет посмотреть и оценить, что происходит в тот момент, когда просыпается твой дар, — сказал он с непонятной интонацией, и я тут же сел, пытаясь пригладить растрепанные волосы.

— Это может быть опасно для вас, Мидори-сан, — совершенно серьезно предупредил я красавицу, стоящую рядом с лекарем.