Изгнанник из Спарты

- О Зевс! - воскликнул он. Данай с усмешкой потрогал клеймо.

- Печать рабства, Аристон! - сказал он. - Да к тому же знак жуткого невезения! Когда я узнал, что пленников освобождают за знание стихов, я битый час декламировал Еврипида своему хозяину. А он велел мне заткнуться и заявил, что терпеть не может стихов. “От этой чепухи у меня голова раскалывается!” - вот его подлинные слова.

- И я с ним полностью согласен! - заявил Автолик.

- Автолик! - Данай заключил атлета в свои объятия. - Это что, твоя супруга?

- Да, - сказал Автолик, - а это мои дети.

- Какая прелесть! - воскликнул Данай. - Глядя на тебя, Автолик, невольно захочешь жениться - особенно если посчастливится встретить богиню вроде твоей жены.

- Я не его жена, - внезапно произнесла Клеотера натянутым голосом. - Надеюсь, что ты поймешь нас, благородный Данай. Я метечка. Мой господин не может жениться

на мне. Но в нашем союзе нет тем не менее ничего постыдного. Мы любим друг друга, вместе чтим домашних богов, воспитываем наших детей, как и пристало благородным гражданам… В наши дни так живут многие. Мудрые и терпимые в том числе. Я надеюсь, что ты…

Тут Аристона озарило. Он понял, зачем она это делает, зачем она намеренно жертвует своим добрым именем, рассказывая Данаю то, что ему вовсе не следовало знать. Она делала это для него, Аристона. А возможно, и для Хрисеи…

- Тебе не нужно объяснять все это Данаю, дорогая, - сказал Автолик. - Клянусь Эросом, он никогда не был поклонником Артемиды! Вот что, Дан, ты лучше расскажи нам, как тебе удалось избавиться от сиракузцев?

- Видишь ли, мой новый хозяин решил - с полным на то основанием, - что от меня нет никакого проку, - рассмеялся Данай, - и продал меня на галеры. Ну и под Кизиком триера, на которой я, как мне казалось, дважды пересек всю ойкумену, была захвачена не кем иным, как самим Алкивиадом. И когда после абордажа началась всеобщая резня, я закричал: “Я афинянин! Спасите меня!”

- И убедил их в этом своим акцентом, - сказал Аристон.

- Вот именно! - подтвердил Данай. - Послушай, а как поживала эта тощая мартышка, моя сестричка, когда ты ее в последний раз видел. Аристон?

- Хрис? - весело прогудел Автолик. - Да ведь она… Ой! Клео! Клянусь Афиной, ты отдавила мне все пальцы!

- Я тебе всю ногу отдавлю, если ты не замолчишь, о мой прекрасный глупый муж! - прошипела Клеотера. - Он ничего не знает!

- О моя госпожа, - произнес Данай серьезным тоном, в котором легко угадывалась насмешка, - наступать на ногу мужу значит подвергать его цензуре, что не пристало в демократическом обществе. Боюсь, что ты начиталась или насмотрелась пьес Аристофана!

- Можешь в этом не сомневаться, Дан! - простонал Автолик. - Особенно что касается “Лисистраты”! Подобным методом убеждения она пользуется уже многие годы!

- “Лисистрата”? - переспросил Данай. - Этой ко-

медии я не знаю. Я видел “Ахарнян”, “Всадников”, “Облака”, “Ос” и “Мир”, но…

- Значит, ты пропустил “Птиц”, “Женщин на празднике Фесмофорий” и “Лисистрату”, - сказал Аристон. - Из них “Лисистрата”, несомненно, лучшая. - Он вкратце обрисовал Данаю абсолютно непристойный сюжет этой комедии.

- В таком случае, твои слова должно рассматривать как гиперболу, Автолик, - заявил Данай, - ибо эти два прекрасных маленьких создания вряд ли выскочили в полном вооружении из твоего лба, подобно Афине из головы Зевса. Кстати, я жду, что вы двое просветите меня относительно того, что произошло в Афинах за время моего отсутствия…

- Завтра, Дан, - поспешно сказал Аристон. - Твой отряд уже удалился на приличное расстояние. Ну а нарушать строй подобным образом, да еще в день чествования твоего командующего, вряд ли пристало столь опытному воину…

- Ты прав, - согласился Данай. - Я зайду к тебе завтра, после того как засвидетельствую свое братское почтение Бриму, Халкодону и Хрисее и сыновнее своему отцу.

- Дан, - прямо в лоб выпалил Аристон, - твой отец умер.

- О! - произнес Данай и, склонив голову, замер на месте. Через мгновение он снова поднял ее. - В таком случае я принесу жертву на его могиле, - резко сказал он, - хотя я никогда не любил его. Привет тебе, моя госпожа Клеотера! Привет вам, калокагаты, друзья мои!

- О Аристон, Аристон! - выдохнула Клеотера, когда он отъехал от них. - Ты должен уехать отсюда! Немедленно! Он никогда не простит, что ты, что она…

- Не беспокойся обо мне, Клео, - сказал Аристон.

Дома Хрисеи не оказалось. Аристон, весьма этим обеспокоенный, отправился разыскивать ее. Он наведался всюду, где она, по его мнению, могла быть, даже к Сократу. Но и там ее не было. Впрочем, как и самого Сократа.

- Кто знает, куда могло занести этого никчемного бездельника, - прокомментировала его отсутствие Ксантиппа.