Избранные рассказы. Хронологически

“Если вы и мужу так же заявляли, то я понимаю, почему он отсюда ушёл и не торопится вернуться. А ваша маменька сейчас рыщет по гастрономам, и каждую добытую рыбину она поставит себе в неимоверную заслугу, а весь остальной мир в очередях стоять не любит, а пожрать не дурак!”

Моя визави присмирела. Видимо, я угадала тон и словарь её матери. Такие совпадения деморализуют.

“Он подослал вас”, - уверилась она.

“ Он или не он - считайте, как вам удобнее. Меня вы больше никогда не увидите и от него обо мне ничего не услышите, но вы убедитесь, что я была права”.

По-моему, на неё всё это произвело впечатление.

По крайней мере, я слышала потом от третьих лиц (ведь мир тесен), что их брак восстановился.

Когда же мы отправились в бюро обмена, чтобы оформить наконец наши документы, то оказалось, что мы с моей обменщицей - однофамилицы. Да, и инициалы у нас совпадают...

-Ах, зайдите, пожалуйста, в часовую мастерскую! Ваши часы готовы! - оповестила я её с опозданием.

1986

ДЕВУШКИ

Шёл диспут в женском рабочем общежитии (галочка в плане воспитательной работы) на тему «Наш современник – какой он?» Девушек, кто попался воспитательнице на глаза, согнали в красный уголок. Ну, раз они тут очутились и вынуждены говорить, так уж о важном! И разговор сошёл с обозначенных рельс на любовь.

-Да никакой любви нет! - уверенно заявила особа постарше других.

Девушки всполошились, как стая мелких пташек с появлением хищной птицы, и возмущённо зачирикали, что любовь есть.

-Временная! – усмехнулась Вера (так звали её, не верившую в любовь).

Она твёрдо подавила всщебетавший бунт:

-Один мужчина написал в газету, что он идеальный муж, но нет ни одного мужа, который не изменял бы жене. На него набросились, а ведь он правду сказал! – Вера перешла в наступление на обманщицу-жизнь: - Что, не так? Он правду сказал!

Воспитательница растерянно вступилась за жизнь:

-Вера, ну кто может за такую правду поручиться? Кто может знать за всех?

Юные лица трепетали от волнения, как лепестки на ветру, девушки робели перед тайной жизни, боясь навредить ей неосторожным словом, и, слабые, бросались на её защиту.

Вера противостояла им одна. Она знала, что почём. Жизнь была ею полностью разгадана и разоблачена и больше не могла провести её, мудрую Веру.

Красота её от этой мудрости несла большой урон. Любопытство, ожидание, предчувствие – что так красит юные лица – с Веры слиняло, как краска с забора.

-Давайте лучше говорить за себя, сами-то мы умеем любить? – сказала одна сознательная девушка.

Умеем, говорят.

Вот, рассказывают, житейская быль. Супруги в возрасте за пятьдесят, вырастившие детей, жили себе вдвоём, жили, и у мужа возникла в командировке тайная любовь и родился ребёнок. Он посылал на ребёнка деньги, и так всё шло, но вдруг его посадили в тюрьму, в следственный изолятор, почему-то он не смог оттуда написать, и любовница, не получая денег и вестей, приехала с ребёнком в этот город, в гостиницу. Но от тревог и бедствий личной жизни у неё случился сердечный приступ, её увезла «скорая помощь», а младенца она велела отвезти по такому-то адресу. Пожилая жена отсутствующего мужа без слов приняла ребёнка и ухаживала за ним, а пострадавшей своей «родственнице» носила в больницу передачи. Тут как раз освободили мужа, и ему пришлось рассказать всё как есть. И кончилось тем, что «родственница», выйдя из больницы, оставила ребёнка им, а сама вернулась восвояси устраивать свою дальнейшую жизнь.

Девушки благоговейно молчали перед примером великого достоинства любящей жены.

-Ага, - ядовито сказала Вера, - им только подавай! Они бы каждый год по ребёнку приносили!

Некоторые девушки прыскали от Вериных замечаний. Им казалось, это она нарочно, для смеха так перегибает. Не всерьёз же!

-А что, ты бы не взяла ребёнка? – удивлялись другие.

-А ты бы, можно подумать, взяла! – разоблачающе стыдила Вера.

-Да он же маленький! – ахали девушки, ужасались: - Неужто бы не взяла?

-Ну, в окошко бы я его не выкинула, - немножко уступила Вера, - но отнесла бы, вручила назад.

Девушки закипели, сердце у них заболело за того предположительного ребёнка, который попал бы вдруг в Верины недобрые руки, ополчились в его защиту, наперебой лопотали что-то возмущённое, а она отбивалась злым своим знанием, ледяным презрением: дуры вы молодые, ни черта в жизни не понимаете, а туда же ещё, а вот ей, Вере, уж эта жизнь досконально вся известна, за двадцать девять-то лет, и уж фиг удастся кому обдурить её, учёную Веру.

-Ага, сейчас прям! – огрызалась она во все стороны.

Потом эта птичья битва стихла, разговор перешёл на большеньких детей и школьников, которых мы толкаем взашей в трамвае, покрикиваем на них и всячески угнетаем в них чувство собственного достоинства, так что они заранее отвыкают считать себя за людей.