Из ряда вон

— Вы должны подойти к дереву, коснуться его рукой и сказать, почему считаете, что ваше пребывание в Разломе — это ошибка,- раздался глубокий и выразительный голос.

Из-за дерева шагнул высокий эльф в длинном церемониальном одеянии, с золотистым посохом и золотой же диадемой на белых, в цвет дерева волосах. Увидев, что люди не решаются, он взглянул на Таира и кивнул:

— Ты знаешь, зачем ты здесь, Таир Тамбаро. Сделай то, зачем пришел!

Таир шагнул вперед. Он весь трясся, но, перебарывая себя, шагал к дереву. Прислонив руку к его гладкой поверхности, он сказал:

— Я виновен, многократно виновен. Я хотел лишь увидеть родные леса еще один раз — и умереть.

В ту же секунду он рухнул на траву, как подкошенный, выдохнул и замер.

— Охренеть! — сказал дядя Миша. — И что бы это значило?

— Умер! — сказал Дон.

— Да ладно⁈- глянул на него рашен.

— Кто из вас желает быть следующим? — седовласый эльф повел рукой. — Таир недостоин сражаться на арене — и он знал это заранее. Потому он лежит сейчас здесь, а душа его — далеко в чертогах Манве.

Дядя Миша тряхнул головой, рявкнул что-то вроде «абанамат» и «дахусим» и в несколько шагов пересек поляну:

— Я невиновен! Они хотели отравить меня и забрать мое имущество, а я убил их — это было честно! В традициях моего народа есть печенку — и я съел печенку, и они были уже мертвы в тот момент, когда я ел их печенку и не страдали! Полиция не стала разговаривать со мной, а стала стрелять в меня — и я стал сражаться с полицией! Я невиновен, тысячу раз невиновен, и готов отстаивать своё видение с оружием в руках, или без оружия — мне всё равно! А? А, деревяшка?

Ничего не происходило. Эльф кивнул и указал дяде Мише на открывшийся в живой изгороди проход. Старый медвед всё порыкивал и стучал кулаками себе в грудь — его колотило от нервного напряжения. Следующим был Дон. Он просто подошел к дереву, прислонил к нему обе ладони и сказал:

— Это была месть. Месть за самых дорогих и любимых мне людей. Я не знал, что там была его семья, но я не жалею, что сделал это. Я хочу умереть — и встретиться с моими любимыми, но не могу покончить с собой — хотя пробовал уже восемнадцать раз. Можно считать — сейчас девятнадцатый.

Он постоял еще немного — потом хлопнул по дереву и отошел, покачав головой. Повинуясь жесту эльфа, он исчез во вновь открывшемся проходе.

Гай будто в прострации наблюдал за тем, как один за одним к дереву подходили каторжане. Оба новичка-четверки рухнули на землю, как и большинство киборгов — из них осталось только двое. После того, как медвежатки остались живы все втроем — Кормак всё больше начинал понимать, что дело вовсе не в справедливости приговора — а во внутренней уверенности в собственной невинности того, кто прикасается к дереву. Что это было за устройство — он не брался гадать. В любом случае — его уверенность проистекала из твердых фактов, а потому он мог не волноваться. Они остались вдвоем с Дум-Думом, и чернокожий зумбец наконец шагнул вперед.

— Я пират и контрабандист, и, пожалуй, не зря попал на Жмых. Но, кажется мне, что пользы снаружи я принесу гораздо больше, чем сидя в Разломе и перебирая жижу. Я хочу заняться чем-то стоящим, послужить людям, построить дом, завести семью! Я собираюсь начать новую жизнь и знаю, как это сделать. А теперь можешь убить меня, деревяшка. Я всё сказал.

И этого оказалось достаточно — он остался жив! Махнув Кормаку рукой, Думбийя пропал в зарослях. Гай широко улыбнулся и расправил плечи. Слитным движением на поляну с шагнули стражи, эльф с посохом попятился.

— Эй-эй, я не собираюсь корчевать ваш биокомпьютер, или что это за хрень такая? Я согласен играть по правилам — до тех пор, пока вы сами их придерживаетесь. То есть я мог бы сейчас выдернуть этот дурацкий посох, и устроить тут бойню — и был бы в своем праве. Почему? — Гай ухватился за нижнюю ветку дерева. — Потому что я Гай Джедидайя Кормак, и я уже говорил вашей светлой княжне Кайнэ Аркуэнэ, кто я, мать вашу эльфийскую, такой и по какой-такой причине я попал на Жмых. Я — самовластный монарх Ярра, и меня ждет куча дел на моей планете, понимаете? Один подлец поймал меня — и отправил гнить в Разлом. Это будет мне хорошей наукой, но, Господи Боже, я понять не могу, какого хрена между мной и моей планетой стоят разряженные в пух и прах эльфийки, какие-то типы в голубых доспехах и вот эта сраная деревяшка? Я должен выступить на вашей арене и с кем-то там сражаться? Давайте уже скорее, я домой хочу, ладно?

Отпустив жалобно скрипнувшую ветку, парень ошеломленно помотал головой — так вот как это работает! Явно какой-то токсин, проникающий под кожу и заставляющий вываливать всё, что на душе накипело! Хитрые ушастые засранцы!

— Следуйте за мной, ваше величество,- возникшая словно из воздуха княжна Кайнэ протянула ему руку.

— Дамы вперед! — не принял руки он. — Не смею задерживать!

Она снова выгнула бровь, а он демонстративно отер руки об одежду. Мало ли что находиться в этих изящных перстнях, или просто нанесена на ее бархатистую кожу? Трогать эльфов и эльфийские штучки? Ну не-е-ет, уж извините.