Из ниоткуда в никуда. Часть 2

– Главное в таких отношениях – взаимная нетребовательность, – продолжала Даша. – Если партнер вдруг захочет чего‑то более серьезного, то все обычно сразу заканчивается – развод и девичья фамилия. Любовь в предгорьях не живет.

Максим, внимательно слушая, налил еще.

– Но если два человека решили подняться к вершине, то это уже другое дело. Придется многое оставить внизу. Особенно друзей и подруг. Потому что люди предгорий начнут вам завидовать и отговаривать. На вашем фоне их обывательская жизнь начинает выглядеть совсем по‑другому. Друзья будут всегда тянуть вниз к себе. Поэтому скоро вы останетесь совсем одни.

Они опять выпили. Даша отложила вилку и откинулась на стуле.

– Тебе действительно интересно, что я говорю? – спросила она.

– Очень-очень. Продолжай, пожалуйста.

– Если люди решили добраться до самой вершины, то пока есть силы и желание надо карабкаться. Цепляться, в кровь сдирая пальцы, но ползти. Это очень тяжело и опасно. Поэтому идти  должны двое. Без страховки в горах нельзя. И если один сачкует, то у вас ничего не получится. Больше того – все может кончиться трагически. Только вдвоем есть шанс преодолеть скалы, ледники, обойти лавины. Доходят совсем немногие… – Даша вздохнула и посмотрела в окно за своим  плечом. – Еще труднее удержаться на вершине. Ветер, мороз, испепеляющее солнце. Зато какая красота!.. Но это все только для избранных. У многих там начинает кружиться голова и им хочется вниз. Туда, где проще и привычнее. Спуск гораздо легче и быстрее. Сел и покатился по ледяной горке. Иногда со свистом. Но есть проблема: если помчался вниз, то обратно уже не вернешься. Будешь ехать до самого низа, а там можешь улететь черт знает куда. В предгорьях остановиться уже не получится.

– Но ведь некоторые возвращаются к своим бывшим: к бывшим женам, мужьям, любимым…

– Это иллюзия. Жизнь – это не лифт. Нажал кнопку – этаж повыше, нажал другую – этаж пониже. Жизнь – дорога по пересеченной местности. То ты идешь по камням вверх, а то скользишь по горке вниз.

– Я все-таки не понял, почему невозможны возвращения? – спросил Максим, вспоминая, как пару часов назад любовался фигурой Таи.

– Люди думают, что если они опять сошлись, вернулись к формально прежним отношениям, значит все восстановилось. Нет. Это самое страшное, что может произойти.

– Почему?

– Потому что это самообман. На самом деле ты попадаешь в болото к лягушкам. А если ты попал в болото, то про другие попытки можно забыть. Из болота уже не выбраться. В лучшем случае ты будешь гулять и квакать с другими трусливыми неудачниками из твоего болота.

– И сколько попыток есть у человека?

– Не знаю. Может хватит времени на одну‑две попытки. Так что если у тебя нет сил покорять вершины, то, чтобы не оказаться в болоте, гуляй лучше по предгорьям.

– А ты?

– А что я? У меня ребенок. С ребенком уже не покарабкаешься. А любовь… Без нее ты как инвалид…

– Не любовью единой… – опять поднял налитую рюмку Максим.

– Женщина без любви никто. Ты мужик – ты можешь найти себе другие вершины. Работу, дело, еще что‑нибудь… А нам, бабам… Наливай.

Глава 7

Водка как всегда закончилась именно в тот момент, когда появилось огромное желание устроить праздник. А без неё праздник, как секс без партнера.

Время было почти восемь вечера. Магазины уже закрылись

– А не пойти ли нам, Дашенька, в ресторан? – предложил Максим.

– Да я с тобой хоть на Северный полюс! У меня два дня выходных впереди.

Они быстро собрались и уже через пятнадцать минут были у дверей того самого ресторана, где Максим днем обедал с Андреем Алексеевичем.

На ступеньках перед входом стояло несколько человек, желающих попасть внутрь. Но табличка «Мест нет» на стеклянной двери и швейцар за ней ограничивали доступ к салатам оливье и котлетам по‑киевски.

– У дверей в заведение народа скопление… – пропел Максим, пробираясь к входу.

Швейцара, бывшего милиционера, на пенсии решившего подработать в ресторане, Максим знал, поэтому уверенно постучал в дверь. Когда она чуть приоткрылась, и Максим с Дашей уже готовы были зайти, его кто‑то потянул за рукав. Он оглянулся и увидел художника Илью с каким‑то таким же длинноволосым приятелем.

– Это с нами, – быстро сообразив, сказал Максим швейцару.

То, что Максим с девушкой прошли без очереди, у людей на ступеньках не вызвало возражений: все давно привыкли к тому, что есть те, кому можно больше, чем остальным. Но вот то, что они захватили с собой двух обычных людей из толпы, очень не понравилось одному низкорослому коренастому парню с широкими скулами и маленькими злыми глазами.

– Почему их пропускаете, а нас нет? – возмутился он и даже попытался протиснутся в дверь.

Но швейцар был на две головы выше его и весил, наверное, раза в два больше, поэтому легко и быстро поймал парня за плечо, развернул и тихонько оттолкнул от двери.

– Куда ты, оглоед, лезешь? Сказали: мест нет. Успеешь еще нажраться, – беззлобно осадил он его.

Попав в фойе, Илья с другом пошли наверх в зал, Даша зашла в туалет, а Максим остался поговорить с Петровичем, так звали швейцара.