Из монстра в девчонку

— Значит, согласно документам что дала мне Мириам, я Тай Хо, и если верить своду законов в книге, то я должна официально представляться исключительно по документально засвидетельствованному империей протоколу, — сидя на ветви огромного дерева, сокрытая в густой листве, разговаривала с Пушистиком, Тайхо, держа в одной руке большую книгу законов и предписаний Западной Империи, а в другой свои документы, сделанные еще во времена ее прошлой горничной. — Хммм, может мне попробовать представляться как Тай? Хотя я никакой разницы особо не вижу, в крайнем случае всегда могу сказать, что говоря Тайхо, имею введу свое имя и фамилию, попробуй докажи обратное? Но попытка не пытка, можно называть себя и Тай, особенно с незнакомцами, мне проблемы не нужны.

* * *

Все племя Арк собралось сегодня у большого котла на главной площади, принеся целую гору угощений и всевозможных ценностей, включая редчайший плод красного лотоса, чем-то похожий на идеально отполированный камень алого цвета, размером со страусиное яйцо.

Красный лотос считался одним из десяти самых редких растений на континенте, к тому же дающий свои плоды лишь один раз в сто лет и всего трижды за свою жизнь. Причем самым ценным считался именно последний из трех возможных плодов, в который цветок отдавал все свои жизненные соки, накопленные за триста лет. И даже с учетом того, что красный лотос был чрезвычайно специфическим культивационным компонентом и применить его для роста силы могли лишь единицы избранных, цена на плоды растения исчислялась сотнями тысяч золотых, а крайний, полностью созревший, плод, мог стоить до миллиона золотых. Вот только никто из обычных культиваторов или торговцев, даже не слышали о подобном цветке, не говоря уже о знании его ценности. Для племени же Арк, плод красного лотоса стал символом черной Тай, по легенде евшей эти плоды, что были под цвет ее глаз.

И вот когда десять лет назад плод огромных размеров был найден группой воинов племени, у засохшего и давно сгнившего красного лотоса, его тут же доставили старейшине и припрятали на особый день, когда деревне потребуется помощь ее устрашающей покровительницы.

Пять сотен краснокожих, кареглазых жителей племени Арк, все как один выйдя на центральную площадь, приклонили свои колени перед статуей черной Тай и горой даров принесенных ими, под которой был погребен котел, а на вершине красовался ярко-красный округлый плод, источающий слабый дурманящий аромат.

— Мы так долго не призывали госпожу, сколько лет прошло с последнего раза? — шепотом спросила девочка лет пятнадцати, у своей матери рядом.

— Тише, сосредоточься, все обязательно получится, — положив свою ладонь на дрожащую руку дочери, улыбнулась женщина лет тридцати, одетая, как и все племя, в одежду сотканную из нитей коры трубчатого дерева.

— Хорошо что мы с самого краю, я боюсь упасть в обморок, если покровительница появится.

— Перестань накручивать себя попусту, просто попроси у леса, чтобы госпожа пришла и все.

— Хх. хорошо, — кивнула девочка, снова опустив голову и закрыв глаза.

«Отец так старается, получится ли у нас, — тем временем, находясь в самых первых рядах, беспокоился о старейшине, главный воин племени, поджарый высокий мужчина с побритой головой, — надеюсь, плод, найденный мною тогда, поможет».

— Приди черная Тай, приди на наш зов, освободи лес от врагов, — шептал морщинистый старик с небольшой бородкой, находящейся у ног статуи, вдавливая свой лоб в землю, — мы никогда не нарушали законов леса, не воровали, не убивали без причины, не брали больше чем нужно, но пришли вредители. Они грабят и убивают, калечат и насилуют, у них нет совести, нет чести, мы долго терпели, но всему есть предел, поэтому мы просим о помощи. Приди черная Тай покарай врагов леса, защити своих верных последователей.

Начав своеобразный обряд призыва ровно в полдень, племя час за часом продолжало находиться на главной площади под палящим солнцем, почти не двигаясь, но ничего так и не происходило. Время клонилось к вечеру, на задних рядах, где в основном были женщины и дети, началось тихое волнение сопровождающееся перешептываниями и переглядываниями. Люди начинали активно показывать свои переживания и страхи, смятение и усталость. Лишь у самой статуи рядом с котлом, где расположились воины деревни и ее старейшины, все оставалось неизменным. Мужчины по-прежнему без единого движения сидели склонив головы и закрыв глаза, словно в их телах совсем не было усталости, а в их сердцах сомнения. Хотя и того и другого было полно.

Смеркалось.

— У вас здесь так вкусно пахнет, — раздался мягкий девичий голос, колокольным звоном пробудивший от уныния, склонившегося у статуи главного старейшину, затекшее тело коего, не дало ему быстро поднять голову. — Я Тай, рада знакомству, — с улыбкой произнесла девочка, как две капли воды похожая на статую рядом с ней, даже рост и форма шляпы совпадали точь-в-точь, не говоря уже о ярко-красных глазах, горящих в ночи, и самодельного мешка, с блестящими голубыми кристаллами за спиной.