Иван Саввич Никитин

сочин(ения) к Ней и к Луне, он скорее обратится к историческим думам...» Далее он

говорит, что- его привлекает «серьезная мысль стихов» пока еще никому не известного

поэта.

В 1854—1855 гг. в журналах появились никитинские «рассказы в стихах»: «Жена

ямщика», «Ночлег извозчиков», «Утро на берегу озера»,- «Зимняя ночь в деревне»,

«Бурлак» и другие, в них народная жизнь как бы самопроявилась в своих идеалах,

быте, речи и т. д.. Печатаются целые стихотворные повести воронежского поэта, такие,

как «Купец на пчельнике».

В русской литературе завершался процесс демократизации поэтических жанров,

прозаическая стихия оттеснила возвышенную медитацию 1# еще в 1843 -г. в

Петербурге вышел сборник с характерным названием «Статейки в стихах», несколько

прямолинейно сигнализировавший о наступ-

1 Медитация — сосредоточенное размышление.

лении на лирический род искусства. В этом процессе участвовали поэты разных

школ, в том числе даже такие ревнители «чистого искусства», как А. Н. Майков, Я. П.

Полонский. В большей степени, чем другие, спускал лирического героя с небес Н. А.

Некрасов. Никитин шел по его стопам,.но не «след в след», а лишь видя общий идейно-

художественный, ориентир. «Никитин вплотную^подходил к тому открытию в

освоении народной жизни, — пишет современный исследователь Н. Н. Скатов, —

которое было сделано в лирике Некрасова, более того, Никитин оказался единственным

в этом отношении близким Некрасову крупным русским поэтом-лириком».

Одно из наиболее популярных ранних произведений Никитина из серии народных

былей — «Жена ямщика». Вспомним эту грустную историю:

Жгуч мороз трескучий, На дворе темно; Серебристый иней Запушил окно.

Тяжело и скучно, Тишина в избе; ^ Только ветер воет Жалобно в трубе.

И горит лучина, Издавая треск, На полати, стены Разливая блеск.

И далее разворачивается бесхитростный рассказ о том, как пряха с сынишкой при

свете лучины ждут-пождут хозяина убогой избы. Вот он вернется с дальней дороги,

привезет мальчишке гостинец, а матери успокоение от тревожных дум. Но открывается

дверь и на пороге появляется сосед-ямщик со страшной вестью о смерти захворавшего

в пути отца семейства:

Никитин хорошо понимал секрет художественной правды произведений, как он

говорил, «в простонародном духе». Защищая, подобные вещи от критики, он писал А.

Н. Майкову 17 января 1855 г.: «Не так легко даются стихотворения простонародные. В

них,первое неудобство— язык! Нужно иметь особенное чутье, если можно так вы-

разиться, чтобы избегать употребления слов искусственных или тривиальных, одно

такое слово — и гармония целого потеряна».

Обратившись к теме народного горя, Никитин эстетически по-своему и как бы

заново осваивал быт и нравы социальных низов. Процесс этого освоения совершался

трудно, в сомнениях и поисках. «Неужели подобные вещи лишены жизни, своего рода

истории и общечеловеческого интереса, — спрашивал он А. Н. Майкова. — С этим мне

трудно согласиться. Может быть, внешняя форма избрана мною ошибочно, но форма

более искусственная дает более простора фантазии, а я, напротив, стараюсь сколько

возможно ближе держаться действительности...»

Так ж& как когда-то А. В. Кольцов в своих песнях открыл радость

.земледельческого труда, Никитин— как это ни странно звучит — открыл горе

крестьянского быта. А. В. Кольцов пел несчастную любовь девушки, а Никитин почти

не затронул этой темы, его лирическая собеседница, уже в морщинах, думающая не о

«луне», а о хлебе насущном, детях раздетых да пьяном муже. Нужно было иметь

12

отзывчивое сердце, чтобы нести такую тяжкую поэтическую ношу. Никитин нес ее

стоически; и до конца.

Деспот-родитель сводит в могилу дочь, выдав ее за нелюбимого, но богатого

старика («Упрямый отец»), свекровь не ладит с невесткой, чахнущей от непосильной

работы («Порча»), мужу опостылела жена-«змея», и он запивает свое горе" в кабаке

(«Ссора») таких картин у Никитина немало. Его взгляд общечеловечен, его больше

занимают «вечные вопросы», в которых он пока, правда, не является глубоким

психологом («Старик другоженец», «Измена» и др.). 4

Вообще', родственность людей, понимаемая -и широко, как национальное братство

народа, и уже, как интимная семейная общность, — ведущая черта его поэзии не

только раннего периода. В это же время намечается далеко не второстепенный мотив

никитинской лирики — сострадание, милосердие к старому и малому на земле, иначе

говоря, мотив увядания и рождения — будь то «бедная старушка» или «баловень-

внук», засохшая береза или распускающийся цветок. Голос поэта становится особенно

задушевен, а краски теплее и мягче. В этом отношении примечательна «Зимняя ночь в

деревне», очень известное в свое время стихотворение, переведенное на многие

иностранные языки. Примечательно, что и критика, не баловавшая Никитина

комплиментами, отнеслась к «Зимней ночи...» с удивительной благосклонностью.

Старшее поколение читателей наверняка помнит: '

Весело сияет Месяц над селом;

Белый снег сверкает Синим огоньком

Месяца, лучами Божий храм облит; Крест под облаками, Как свеча горит

Пусто, одиноко, Сонное село; Вьюгами глубоко. Избы занесло.