ИВ. Тетралогия (СИ)

С удовольствием я проводила время в обществе, куда более меня достойном, с нашим капитаном Поллуксом Фитцпатриком. Симпатичный темноволосый мужчина не старше сорока лет производил самое благоприятное впечатление, настоящий джентльмен, в отличие от Дональда. Я не сообразила взять с собой хоть пару книг или какое-нибудь рукоделие и обратилась к нему за помощью. У прилично образованного и начитанного человека нашлась, помимо разных справочников и словарей, и художественная литература. Кроме этого, он показал мне многие созвездия и поведал удивительные связанные с ними легенды. Знала я теперь где находится Полярная звезда, а когда «Королева морей» пересечет экватор, мистер Фитцпатрик обещал научить находить и Южный крест, позволяющий морякам ориентироваться в другом полушарии в отсутствие компаса.

По пути мы совершили несколько заходов в порты для пополнения запасов продуктов и питьевой воды — короткие остановки в Майами, а потом в Пуэрто-Рико, принадлежавшем тогда Испании. И уже там, после отплытия, Дональд намеревался указать конечную точку маршрута, которую, кроме него, никто не знал. Очевидно, он все еще чего-то опасался.

Познакомившись с вампиром поближе, поняла, что он тоже довольно интересный, хотя и своеобразный человек. Пусть не так образован и воспитан, как Поллукс, тем не менее, ему было чего порассказать, особенно о временах пиратской молодости. По сути, для меня пират — олицетворение живой истории.

Погода нам благоприятствовала, парусник лавировал или бодро шел вперед, используя попутные пассаты. Нас обходили и полный штиль, и штормовые ветра. По мере приближения к экватору становилось все жарче, для людей, наверное, невыносимо. Потом пошли дожди, но облегчения и прохлады они не принесли, было душно и очень влажно, даже постельное белье отсырело, я почти не выпускала из рук веер.

И вот, однажды вечером, когда я, как обычно, любовалась видами, Дональд сообщил, что мы прибыли в нужную точку. Я вздохнула с облегчением, порой, казалось, что путешествие никогда не кончится. И как только пират определил искомое, ведь кругом одна вода? Наверное, у моряков свои секреты. Вдаваться в подробности желания не было. Меня снедало нетерпение. Трудно сказать, сколько времени займет подъем сокровищ, но следом ждал мой поиск, в котором я очень надеялась на помощь ведьмака.

— И когда начнем? — не могла я не полюбопытствовать.

— Гвембеш сказал, что следующей ночью, как только взойдет луна, — просветил Дональд.

Посмотрев на почти идеально круглый лунный диск, висящий над водой, я предположила:

— Может быть, это как-то связано с полнолунием?

— Ты угадала, вампирша, — раздался за спиной хрипловатый голос ведьмака. — Для поиска янтаря нужен солнечный день. Но серебро — лунный металл, поэтому отследить его легче именно в такую ночь. — Надо же, снизошел до ответа.

За весь путь я от него и двух слов не слышала. Но лучше бы он молчал и дальше.

— Набирайтесь сил, вампирье отродье, они вам понадобятся.

От его слов мурашки по коже побежали, словно морозом дохнуло. Даже Дональд сплюнул и негромко выругался вслед уходящему Гвембешу:

— Вот ведь трюмная крыса, якорь ему в бок, аж дрожь пробрала.

На следующий вечер пират рассказали капитану о цели экспедиции, конечно же, без подробностей. За добросовестное участие и молчание Поллуксу была обещана десятая часть и столько же остальным членам команды. Ведьмак потребовал, чтобы в ходе ритуала на палубе не было ни души, кроме нас троих, матросы находились в трюме, а капитан не уходил с мостика и ничему не удивлялся. Я вся измучилась от нетерпения поскорее выполнить свою роль и опасением грядущих событий.

Наконец, когда над горизонтом показалась луна, Гвембеш приступил к последним приготовлениям:

— От вас потребуется главное — молчать, что бы ни случилось и что бы вы не испытывали, до тех пор, пока не закончу.

Было очень страшно, до дрожи пугала неизвестность. Безумно хотелось отказаться, но я понимала, что навлеку этим гнев уже не только ведьмака и вампира, но всей команды, возбужденной открывшейся перспективой получить свою, пусть и небольшую, долю. Но, самое главное, не смогу потом себе простить упущенной возможности. Чернокожий поставил нас с Дональдом друг напротив друга спинами к мачтам и крепко привязал. Сам же, встав посредине, начал монотонно постукивать по большому африканскому барабану, заунывно напевая на неизвестном языке.