Ив Сен-Лоран

Острые линии, геометрические платья c разорванными рукавами — модное дефиле весны — лета 2000 года от Тома Форда в Милане не было принято единодушно. «Покоритель подиумов» казался слишком озабоченным мыслями о Сен-Лоране, которым он постоянно восхищался: Ив Сен-Лоран воплощал для него законы моды. Форд говорил: «Он изобрел современную униформу и способ одеваться, принятый всеми женщинами на свете». Без сомнения, это были мечты вслух о том, что Доменико де Соле называл «потенциал бренда». Духи Rush[1004] от Gucci в красном футляре, который Том Форд выпустил этой же осенью, стали его лучшей рекламой. Он не скрывал своего нетерпения, но и преклонял колени перед алтарем гения. «В детстве для меня, как и для большинства дизайнеров моего поколения, Сен-Лоран был богом. Он все еще им и остался. Я испытываю огромное уважение к господину Сен-Лорану». Напряжение нарастало, по мере того как между мировоззрениями двух кланов стал ощущаться некоторый разрыв. 8 октября адвокат Gucci не мог принять решения о приобретении Sanofi Beauté. Он просил лидеров «побыстрее решить некоторые нерешенные вопросы». На то была веская причина: не удалось договориться о будущей роли Пьера Берже. Первый скрежет зубов… «Господин Берже блокирует покупку компании Ives Saint Laurent», — написала газета Monde на следующий день.

Пьер Берже явно делал различие между Франсуа Пино, «кто является личным другом», и «большой работой Тома Форда и Доменико де Соле», к кому он всегда «проявлял большой интерес». Но нужно ли ему лишний раз пояснять: «Gucci — это Gucci, а я — это я. У каждого свой метод и своя чувствительность»[1005]. Это было сказано с определенной твердостью, тем более что его увольнение обойдется, по данным агентства Reuters, в сущую безделицу — около 76,2 миллиона евро… Он ни секунды не мог себе представить, что Том Форд и Доменико де Соле могли бы прийти однажды работать в помещения модного Дома Ives Saint Laurent. Для Пьера Берже «это немыслимо. Это место, это здание — неприкосновенная территория. Это территория Высокой моды, честной, неприкосновенной». Он заявлял прессе: «Я не хочу денег. Я ничего не прошу. Единственная моя цель в жизни состояла в том, чтобы защитить целостность, автономию и независимость компании Ives Saint Laurent»[1006]. Похоже, тем самым он взывал к Франсуа Пино: «Вытащите меня из лап Gucci!» Финансовые аналитики были встревожены этим человеком, они считали, что «его возможности навредить не такие уж незначительные». Разве не они сделали его главным лицом, ответственным за задержку в подписании сделки? 15 ноября 1999 года группа Gucci объявила, что заключила соглашение с фирмой Artémis, что позволило ей приобрести Sanofi Beauté за миллиард долларов. «Важнейший стратегический прорыв», позволивший Gucci позиционировать себя «мультибрендовой группой класса люкс»[1007].