Южный фронт

Яхта, нанесшая торпедный удар, тем временем скрылась за горизонтом. Самым худшим вариантом развития событий в тех условиях было бы ее возвращение и выпуск еще одной торпеды. Однако время шло, а вражеское судно не возвращалось. Этот факт немного обнадеживал команду «Эскулапа», но о спасательной операции на острове можно было забыть на неопределенный срок. Капитан, как и все члены экипажа, пребывал в недоумении. Кто и зачем посмел атаковать спасательное судно, оставалось неясным. Единственным разумным объяснением было то, что военно-политические неурядицы латиноамериканской республики перекинулись и на океан. Легче от этой версии не становилось…

28

Лавров и Ткачев оставались на окраине рыбацкой деревни столь долго, сколько алькальд и его внучка находились на побережье среди толпы возбужденных односельчан. Атташе все это время суетился, словно ему не стоялось на месте. Комбат оставался невозмутимым, лишь несколько раз просил того не нервничать. Дипломат на короткое время успокаивался, а потом вновь брался за свое. Видя, что его нервозность не остановить, Батяня перестал обращать на Сергея внимание.

Прошло около получаса, прежде чем Габриэль и Есения вернулись. По выражению лица старосты майор понял – дедушкины предположения оправдались. Тем не менее он все-таки спросил у старика:

– Ну, что там случилось? Есть чем обрадовать?

– Жила рыбачка без хлопот, да вот пиранью завела, – с хмурым видом промолвил он.

– Вы не могли бы пояснить? – решил уточнить Лавров. – Я не так хорошо говорю по-испански.

– Это наша местная пословица. О лишних бедах, – стал объяснять старик Корсега. – В общем, он и его приспешники здесь. Вот ведь дьявол какой! Других мест у него не нашлось. Только наш остров. За что нас так духи карают?

– Вы о чем? Кто прибыл? – с недоумением вопросил атташе. Его глаза от волнения бегали.

– Президент этой страны. Собственной персоной, – сказал Батяня.

Это почему-то сразу успокоило Ткачева, но вызвало негодование Корсеги.

– Да это узурпатор! Диктатор чертов! – вскипел он. – Что он сделал для страны, не набив прежде себе карманы?! Вор, убийца и прелюбодей! Да простят меня всемогущие духи, но я ненавижу этого выродка лютой ненавистью! Но… Вы же видите, не все даже у нас на острове придерживаются такой точки зрения. Большинство относится к нему вполне благосклонно. Потому что он многим за годы правления мозги прочистил. «Я – отец нации», «Я сам начинал простым рыбаком». Такое вранье, а миллионы на него клюнули.

– Дедушка, не стоит из-за этого придурка так изводить себя, – встряла внучка. – Побереги здоровье. И расскажи нашему спасителю о том, что ты случайно услышал в разговоре офицеров военного корабля.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался комбат.

Габриэль, выражая благодарность за заботу, кивнул Есении и принялся рассказывать:

– Я краем уха услышал, но понял, что это будет важной для вас информацией.

Офицеры обсуждали между собой полученный сигнал бедствия. В море недалеко от острова кем-то было торпедировано медицинское судно. Я так подумал, что это мог быть корабль, который шел на помощь пострадавшим в авиакатастрофе.

– Вполне может быть, – задумчиво произнес Лавров. – Подробностей о торпедной атаке нет?

– Почти никаких, – отрицательно покачал головой алькальд. – Военные быстро переключились на другую тему. Сказали только, что стреляли с гражданской яхты, а не военного судна.

– Вот до чего гражданская война доводит, – вставил свой комментарий атташе, стараясь сдержать очередной вал собственного волнения.

Батяня задумался. Не было сомнений в том, что торпедированным судном являлся тот самый спасательный корабль с Кубы. Выходило, что прибытие помощи откладывалось на неопределенное время. Но комбат не собирался опускать руки и ждать у моря погоды. Любое промедление было чревато непредсказуемыми последствиями; нужно было действовать. Но возникал закономерный вопрос: как? Прибытие на остров беглого президента латиноамериканской республики лишь усложняло и без того непростую ситуацию. И тут в голове у Андрея возникла идея: а не использовать ли свергнутого диктатора в своих целях? Идея могла показаться шальной, безумной, невыполнимой. Но опыт подсказывал Лаврову совсем другое. Он был настроен серьезно и решительно.

– Вы оставайтесь здесь и идите в деревню, – обратился он к деду с внучкой. – А мы пойдем туда.

– Мы? – настороженно переспросил Ткачев.

– Мы с тобой. Ну, или с вами, товарищ подполковник, – усмехнулся майор. – Времени нет. Все по дороге объясню.

Атташе весьма неохотно подчинился, и они вместе направились на побережье.

* * *