Юрка Гусь

Но удара не последовало. Раздался пронзительный крик, финка вылетела из рук Ангела и воткнулась в землю у самых Юркиных ног. Дик впился клыками в Гришкину руку и потянул ее вниз. Ангел рухнул на дорогу и, извиваясь, пытался стряхнуть с себя овчарку. Свободной рукой он хватал землю, колотил собаку по голове, но Дик не отпускал. И тогда Гришка Ангел закричал тонко и жалобно, как раненый заяц. Ноги его в пыльных хромовых сапогах царапали землю, голова моталась из стороны в сторону.

Юрка с трудом поднялся. Загреба/ сапогами пыль, подошел к Ангелу. Вот он, враг, лежит на земле и корчится от боли. Глаза вылезли на лоб, белки порозовели, нижняя губа вздулась. Что, Ангел, не нравится?

- Отпусти, - Юрка погладил взъерошенного пса.

Овчарка нехотя разомкнула челюсти и, возбужденно дрожа, стала настороженно смотреть на Гришку.

- Паскуда, сволочь, - сказал он, ощупывая запястье.

- А теперь давай винти отсюда, - угрюмо сказал Юрка. - По-быстрому!

Ангел встал, задрал рукав пиджака и, припав губами к укушенному месту, стал высасывать кровь.

- Бешеный, - сплевывая, сказал он.

- Еще раз сюда придешь - натравлю, так и знай! - Юрка положил руку на голову Дика. - Разорвет.

Ангел молча высасывал кровь. Пиджак его под мышкой лопнул, на темной челке - дорожная пыль. Он попытался было припугнуть Юрку.

- Ну, Гусь…

Юрка, насмешливо глядя ему в глаза, сказал одно слово:

- Дик!

Ангел сдался.

- Ладно, я уйду, - вяло сказал он. - Только придержи этого зверя… А то снова вцепится.

Гришка осторожно сделал несколько шагов. Возле торчащей из земли финки остановился, хотел поднять, но Дик зарычал. Ангел шарахнулся в сторону и, больше не оглядываясь, зашагал по дороге прочь от деревни, в лес.

Дик подошел к финке, обнюхал ее и повернул голову к Юрке - дескать, что с этой штукой делать: взять ее или здесь, на дороге, оставить? Юрка выдернул из земли финку и посмотрел на свет сквозь прозрачную, составленную из разноцветных кусочков плексигласа ручку.

- Была ваша - стала наша… Мальчик! - передразнивая Ангела, сказал он и сунул финку за голенище сапога.

С аэродрома донесся гул моторов. Сосны, что стояли до обеим сторонам большака, вздрогнули и снова затихли. За спиной что-то гулко треснуло, словно на сучок кто-то наступил; уж не Ангел ли? Но Юрка даже не оглянулся. Теперь сам черт не страшен. Он опустился на колени рядом с Диком, взял его голову в руки и звучно поцеловал в шершавый холодный нос.

БЕРЕЗА У МОГИЛЫ

Погода стояла летняя, и знойное небо дрожало от самолетного гула. Над аэродромом изредка пролетали на большой высоте немецкие разведчики. Они напоминали маленькие серебряные кресты. Самолет пролетел, а в небе, расползаясь вширь, долго висел рыхлый белый след.

Юрка от летчиков слышал, что этот след образуется в разреженном воздухе. Стоит самолету опуститься пониже, и следа не будет.

В Градобойцах распустилась сирень. Ветви, отяжелевшие от гроздьев, перевалились через жерди низких палисадников. Вечерами, когда становилось прохладно, тонкий запах сирени ощущался особенно остро. Цветы никто не рвал, и сирень все ниже опускала ветви к земле. Машины, проезжая мимо, поднимали пыль. Серая занавеска долго висела над дорогой. К вечеру сирень становилась рыжей. А утром, обильно умытая росой, снова празднично зеленела.

Хорошая погода стояла на дворе, а Юрка Гусь не находил себе места. Разделяя тоску, верный Дик неотступно следовал за ним. Грустный стал Дик. Он часами лежал у Юркиных ног, уткнув морду в лапы. Иногда он вздрагивал и тихонько скулил. А то, близко сдвинув на переносице карие глаза, грозно рычал, показывал страшные клыки. Не на Юрку рычал, а на кого-то другого, невидимого. Наверное, на фашиста, который сбил Северова…

Рита не одну ночь всхлипывала на кухне за занавеской. Утром глаза ее были опухшими и красными. У нее все валилось из рук. Гороховый суп почти весь выкипел. Тарелки и ложки падали на пол, когда она накрывала стол. Каждый раз, когда что-то падало, Дик нехотя поднимался и обнюхивал.

После обеда Рита не стала посуду мыть. Раскрыла книгу и уткнулась в нее.

«Читает… - с раздражением подумал Юрка. - Северова нет… а она читает».

- Брось, - сказал он.

Рита не пошевелилась, будто и не слышала. Юрка сорвался с места, подскочил к ней и вырвал книгу.

- В печку! - крикнул он, размахивая кулаком.

- Спички на шестке, - сказала Рита.

Плечи у Риты опустились. Она отвернулась к окну и стала водить по стеклу пальцем.

И Юрка остыл. Повертев в руках книгу, он захлопнул ее и положил на подоконник.

- Это я… так, - сказал он. - Читай, если хочешь.

Рита взяла книгу и, не глядя на Гуся, стала листать.

- Читай, - повторил Юрка.

- Когда ему памятник поставят? - спросила Рита.

- Война кончится - и поставят.

- Он герой. Ему обязательно памятник поставят.

- Угу, - сказал Юрка. - Только ему наплевать на памятник - мертвый ведь.

- И ограду поставят, - сказала Рита.- Я буду цветы на могилку носить.

- Нужны ему твои цветы!

- И птичкам корм буду давать.

- Каким птичкам? - стал злиться Юрка. - Давай о другом говорить.

- Ладно, - согласилась Рита. - О чем же?