Юрка Гусь

Юрка стоял позади летчиков и смотрел в темную глубокую яму, куда сейчас опустят его лучшего друга - Константина Васильевича Северова, летчика-штурмовика. У гроба стоял Вася-Василек, Герой Советского Союза. У него в руке на планшете лежали ордена и медали Северова. Юрка и не знал, что их было так много. Константин Васильевич никогда не носил их. Однажды Юрка спросил его:

- А чего это, Северов, у тебя орденов совсем нет? Летаешь, летаешь, самолет весь в дырках, а орденов не заработал?

Летчик улыбнулся, развел руками:

- Да-а… Тут я маху дал.

- И даже ни одной медали нет? - удивился Юрка.

- Есть… И медали и ордена, - сказал Северов.- Ну что за летчик без наград?

Юрка так и не понял тогда - есть все-таки ордена и медали у Константина Васильевича или нет.

А вон их, оказывается, сколько: орден Ленина, два ордена Красного Знамени, два «Красной звезды» и штук пять медалей.

Гроб медленно опустили в могилу. Грянул залп, другой, третий… Листья на тополях ожили, затрепетали. Командир взял горсть земли и бросил. Земля дробно раскатилась по гулкой крышке гроба.

Юрка увидел маленького техника Сашу. Он стоял у могилы на коленях и, потихоньку всхлипывая, сгребал ладонями землю в яму.

- Эх, Костя, Костя… - с болью в голосе произнес кто-то из летчиков.

И сразу заговорили все.

- Такой парень!

- Ас.

- Не надо было им бой принимать!

- Что оставалось делать? Не прими бой - всех бы, как куропаток, перестреляли… Кто был ведомый?

- Я… Бой нужно было принимать. Нас перехватили в сто третьем квадрате. Восемнадцать «мессеров». Боеприпасов в обрез, бензин на исходе. Костя говорит: идем на сближение. И радировал на аэродром, чтобы ястребков подослали… Опоздали ребята! Началась тут такая каша… На Северова насели трое. Двух он сбил, одного я пустил под откос… А их было восемнадцать.

- Ну и как его, Костю?

- В бензобак прямым попаданием… Гляжу, сближаются с «мессером». Лоб в лоб. А тут сверху спикировал на меня один. Пока с ним крутились, Костю и сбили.

- А парашют?

- Самолет вспыхнул сразу… Бак взорвался. Я видел, как отвалилось правое крыло. А больше ничего не видел. Меня подбил этот, с черной пантерой… Он, по- моему, и Костю сжег.

- Командир обещал истребитель, - сказал Вася- Василек. - Найду я эту черную пантеру…

- У Кости боеприпасы кончились… Он бы не дался ему.

- Черная пантера, - повторил Вася. - Обрублю я ей хвост.

Под тополями вырос ровный земляной холмик. Техник

Саша и еще два бойца сняли с грузовика изогнутый обгорелый самолетный винт и установили на могиле. В центре винта - медная пластинка с надписью: «Старший лейтенант Северов Константин Васильевич. 5.XI.1920- 17.У.1942 г.

Погиб смертью героя в воздушном бою!»

- На этом месте после войны памятник установят,- сказал командир полка. - Здесь похоронен герой.

Летчики, надев шлемы, двинулись к аэродрому.

- Совсем забыл! - остановился Вася-Василек.- А собака? Куда собаку денем?

Он подошел к Дику, который остервенело рыл лапами землю рядом с могилой. Дик зарычал и отпрыгнул в сторону.

- Эй, Дик! - позвал Вася-Василек. - Иди сюда, дурашка!

Дик снова зарычал. Юрка подошел к нему, обхватил руками за шею и глухо сказал:

- Не отдам!

- Собака-то не твоя?

- У меня никого нет, дядя Вася, - сказал Юрка.- Отдайте Дика… А?

Летчик с грустью смотрел на перепачканного желтой землей Юрку и овчарку. Дик не рычал. Он лег у Юркиных ног и положил морду на ком земли.

Видно, привык он к этому большеглазому мальчишке. Попробуй заново приучать собаку. До дрессировки ли тут? На дню по два - три вылета…

- За собакой ухаживать надо.

- Буду.

- Ты знаешь, Дик летал с ним на «ИЛе».

- Я тоже люблю Дика.

- Как ребята, - сказал летчик. - Я поговорю.

Вася-Василек ушел. Юрка и Дик долго еще сидели на холодной земле. Над головой тихо покачивались зеленые метелки тополей. Сырой тяжелый запах глубинной земли перемешался с терпким ароматом молодой листвы. Сказали бы сейчас Юрке: полезай в яму, и тебя закопаем, он, ни слова не говоря, полез бы. Пускай закапывают. Второй раз на своем коротком веку испытал Юрка большое горе. Мать… и вот друг Северов. Еще совсем недавно они из одной бутылки пили березовый сок. Северов прутиком рисовал на черном песке самолет…

И снова, уже в который раз, казня себя, припоминает последние минуты перед смертью Северова… Невысокий, в кожаной куртке, стоял он у порога и держался рукой за расшатанную ручку двери. Шрам белой змейкой спускался к подбородку. Карие глаза внимательно смотрели на Юрку… «А я думал, ты настоящий парень…»

Юрка застонал и, скрипнув зубами, уткнулся горячим лицом в короткую шерсть Дика. Умер Северов… Умер, не простив Юрку! Ведь Северов так и не узнал, что Юрка не по доброй воле украл эти сухари и проклятые кубики с какао!

Юрка вдруг со всей отчетливостью представил Гришкино круглое белоглазое лицо с лишаями…

- Гад! Г ад! - хрипло сказал Юрка. - Это ты… Ты!

Дик зашевелился и, обдав лицо горячим дыханием, лизнул Юрку в ухо.

- Ну, Ангел! - Юрка поднялся. - Посчитаемся…